шумиху, всегда сопровождавшую его прежние «хиты». Полетел в Швейцарию и сказал Дженюари, что спектакль пользуется небывалым успехом, будет идти всегда и он уже готовит к отправке на гастроли три труппы.
Спустя два месяца, после долгого совещания с бухгалтером, ему пришлось снять спектакль. На бирже был спад, но он продал еще некоторое количество ценных бумаг и прибыл в Швейцарию на двадцатилетие дочери с улыбкой победителя и обычным превышением нормы багажа – его чемоданы были набиты подарками.
И когда Дженюари вышла в комнату для посетителей без костылей и следов хромоты, он действительно почувствовал себя настоящим победителем. Она еще двигалась осторожно, как бы с опаской, но все же ходила! Он стиснул челюсти, кадык перекатился на его шее. Она была так прекрасна. Эти большие карие глаза, волосы, падающие на плечи.
Когда она оказалась в его объятиях, они оба заговорили и засмеялись одновременно. Позже, обедая в гостинице, она спросила:
– Почему ты сказал, что спектакль имел успех?
– Он действительно имел успех… у меня. Он оказался слишком хорош для публики.
– Но ты вложил в него свои деньги…
– Ну и что?
– Ну, у тебя уже было три убыточных фильма…
– Кто тебе это сказал?
– Я читала «Эстраду».
– Где, черт возьми, ты нашла «Эстраду»?
– Ты в прошлый раз сам оставил номер. Доктор Петерсон отдал его мне, думая, что он тебе нужен. Я прочитала там все статьи. Но почему ты сказал мне, что спектакль стал хитом?
– Он стал им… в Бостоне. Слушай, забудь о нем. Поговорим о более важных делах. Доктор обещает, что ты сможешь уехать отсюда через шесть месяцев.
– Папочка…
Подавшись вперед, она заглянула ему в глаза:
– Помнишь, когда мне исполнилось тринадцать, ты сказал, что это особенный вечер. Так вот, сегодня я уже не тинейджер. Мне двадцать лет. Я взрослая девушка. Я знаю, что больница обходится тебе ежемесячно в три тысячи долларов. Эрик, маленький мальчик, который учил меня играть на гитаре, уехал отсюда из-за дороговизны. Я подумала…
– Единственное, о чем ты должна думать, – это о выздоровлении.
– Как у тебя с деньгами?
– Черт возьми, я заработал на убыточных картинах. Я получил процент от общих расходов и неплохо обогатился.
– Честно?
– Честно.
Он сел на самолет, горя желанием добиться невозможного. Беседа с доктором Петерсоном встревожила его. («Мистер Уэйн, вы должны подумать о будущем Дженюари. Тут требуется большая осторожность. Она очень красива, но совершенно лишена жизненного опыта. Она говорит, что хочет стать актрисой, – это естественно при вашей работе. Но вы должны понимать, что клиника оберегала ее от внешнего мира. Дженюари следует постепенно впускать в ваш мир, девушку нельзя сразу бросать туда».)
Майк размышлял об этом в самолете. Ей предстояло войти в его мир в неудачный момент. Когда