передвигались молча, разглядывая кольчатые неровные наплывы стен шахты, превратившейся в бликующую глазурью кишку.
– Похоже, здесь поработали плазменные резаки, – заметил Филипп. – Как ты думаешь, кто пробивал ход? Хозяева Сферы или лемуры?
Ломакин не ответил, хотя сам задавал себе те же вопросы.
Опустились примерно на километр.
Дрон, ласточкой скользивший в авангарде отряда, отметил расширение хода, впереди на стенах появился красноватый отблеск, словно тоннель был освещен, и шлюпы один за другим вылетели из тоннеля в распахнувшуюся пропасть пространства, пронизанного лучами багровой звезды. Зависли над устьем тоннеля, завороженно разглядывая открывшийся взору ландшафт.
Сфера Дайсона действительно представляла собой оболочку сферической формы, охватывающую значительную часть космоса со звездой в центре системы.
Звезда была класса красных карликов и испускала густой красный, ближе к багровому и вишневому, свет, озарявший Сферу изнутри.
Внутренняя поверхность Сферы представляла такое же «ледяное» поле с застывшими барашками волн, каким казалась ее внешняя поверхность. Края Сферы плавно уходили вверх на недосягаемую высоту, образуя вогнутую чашу, края которой исчезали где-то на невероятной высоте. Вернее, растворялись на фоне сгущающейся черноты внутреннего пространства Сферы.
«Кротовая дыра» тоннеля, проплавленная в оболочке Сферы неведомо кем, была окружена валом рыхлого с виду черного материала, напоминающего сажу.
Ломакин вспомнил, что вся Сфера отлита из модификаций углерода.
А дальше, за валом, до самого «горизонта» на высоте тысяч километров шла настоящая мусорная свалка!
Вся волнистая поверхность «углеродного льда» была покрыта холмами, сложенными миллионами разнокалиберных контейнеров разной геометрической формы, грязно-серыми тюками (ни дать ни взять – матерчатые мешки, какими пользовались когда-то земляне), пузырями «пластиковых» пакетов и скоплениями обломков каких-то конструкций. Куда бы Ломакин ни кидал взгляд, он видел горы и горы мусора, бочек, мешков, пакетов, контейнеров и, образно говоря, «битой посуды». Лишь кое-где виднелись свободные от мусора «полыньи» да редкие сооружения наподобие земных четырехугольных пирамид. Облитые светом близкой звезды, цвета запекшейся крови, они казались кусками мяса, разбросанными по равнине Сферы, и даже смотреть на них почему-то было тревожно.
– Ты что-нибудь понимаешь? – нарушил молчание Филипп.
– Свалка…
– Что?!
– Свалка отходов жизнедеятельности хозяев Сферы.
– Ты считаешь, что они создали Сферу, чтобы сбрасывать на нее мусор?!
– Почему нет?
– Чушь собачья!
– Поосторожней в выражениях, дружище.
– А то что?
Ломакин с трудом погасил вспыхнувший в душе огонек гнева.
– Посмотри левее, на пирамиду, ничего не видишь?
– Нет.
Ломакин тронул шлюп с места и остановил его над валом «мусора», уходящего к угрюмой