при дворе человека, который был самым агрессивным гетеросексуалом. Митридат искренне верил, что женоподобных мужчин можно вразумить. Он подвергал молодого Птолемея Александра бесконечным унижениям, доводил до полного изнеможения с целью излечить беднягу от его наклонностей. Но это не помогало. Когда его заставляли ложиться в постель с понтийскими куртизанками и даже с простыми шлюхами, все заканчивалось одинаково: Птолемей Александр свешивал голову с кровати и его рвало. Когда его заставляли надевать доспехи и маршировать с сотней насмехавшихся над ним солдат, он плакал и валился с ног от усталости. Когда его били кулаками, а потом стегали, он невольно выдавал себя – такое обращение только возбуждало его. Когда его вывели на суд на рыночную площадь в Амисе в его любимой одежде и с краской на лице, в него полетели гнилые фрукты, яйца, овощи и даже камни. Он покорно все вынес, но не раскаялся.
У него появился шанс, когда под натиском Суллы позиции Митридата зашатались и двор распался. Молодой Птолемей Александр сбежал.
– Мои двоюродные братья-ублюдки предпочли, конечно, остаться в Амисе, – прошепелявил он Сулле. – Им-то отлично подходила атмосфера этого гнусного двора! Оба они охотно женились на дочерях Митридата от его жены Антиохиды. Да пусть они забирают и Понт, и всех царских дочерей! Я ненавижу это место!
– И чего же ты хочешь от меня? – спросил тогда Сулла.
– Убежища. Приюта в Риме, когда ты вернешься туда. А когда Латир умрет – египетский трон. У него есть дочь, Береника, которая правит с ним как его царица. Но он не может жениться на ней, конечно. Он может жениться только на тетке, кузине или сестре, а таковых у него нет. Естественно, царица Береника переживет своего отца. Египетский трон наследуется по женской линии, это означает, что царь становится царем через брак с царицей или старшей царевной. Я – единственный законный Птолемей, который еще остался. Александрийцы имеют в этом деле решающее слово с тех пор, как македонские Птолемеи отказались сделать своей столицей Мемфис. И они захотят, чтобы я наследовал Латиру, и согласятся на мой брак с царицей Береникой. Когда Латир умрет, отправь меня в Александрию, чтобы я предъявил права на трон – с благословения Рима.
Некоторое время Сулла размышлял, весело глядя на Птолемея Александра. Потом сказал:
– Ты можешь жениться на царице, но сможешь ли ты иметь от нее детей?
– Наверное, нет, – спокойно ответил царевич.
– Тогда какой резон жениться? – ухмыльнулся Сулла.
Птолемей Александр явно не понял смысла сказанного.
– Я хочу быть фараоном Египта, Луций Корнелий, – торжественно возгласил он. – Трон принадлежит мне по праву. А что с ним случится после моей смерти, мне все равно.
– А кто после тебя еще может претендовать на трон?
– Только мои два ублюдочных кузена, которые сейчас ходят в любимчиках у Митридата и Тиграна. Я смог убежать, когда от Митридата прибыл гонец с приказом отослать нас