молнией по рукам шарахнуло, исключив возможность прикосновения, что у него вообще все мысли из головы вылетели не только пакостные, но и здравые, поставив все волоски на теле дыбом топорщится. А тут и «недодед» чуть не добавил охальнику:
– Не тронь, – зашипел он угрожающе и в его глазах огонёк нехороший сверкнул злобою.
Но Кайсай ничего не соображая опосля удара ведьминого, отшатнулся от Апити, будто его чем отбросило да собирая глаза в кучу, угрозы лешего не заметил и тем более взора его испепеляющего.
Руки-ноги затряслись как у припадочного да так что отказались слушаться. Голова гудела и единственно, что осознал в тот момент каверзный, так это то, что дева колдовством прибила бедного, от коего тряска по всему телу до сих пор каталась волнами.
Он попятился от голой ведьмы расписанной, расплываясь в растерянной улыбочке. Ну, дурак дураком. Что взять с болезного. Только отойдя на несколько шагов, присел скорчившись, обхватил колени да начал потихоньку приходить в себя.
Увидев, что Апити смотрит на него не зло, а веселясь своей проделке как дитё малое, а леший возле неё принял вид довольный, словно обожрался лягушек жареных. Кайсай, чуя, что проигрывает лесовику этот поединок дипломатический, попытался вновь кинуться в атаку, но на этот раз издали.
– Но, леший, – принялся он восстанавливать сданные позиции, стараясь сделать вид что ему колдовская молния как воды попить, – посуди сам, ты ж по жизни грамотный. А что нам ещё делать пока я выздоравливаю? А она отказать не имеет права, по обычаю. Ведь не сможешь же? Дед мне про законы лесные сказывал, – умоляюще требовал ответа рыжий от белобрысой еги-бабы улыбающейся, – ты ведь по законам живёшь, аль ты тут не еги-баба, а лишь прикидываешься? – но тут же переключившись от греха подальше вновь на лешего, кого от чего-то не так боялся, как эту ненормальную, – а коли занятие устроишь нужное так нам и некогда будет тебе жизнь лесную портить своим присутствием.
Леший, несмотря на всю абсурдность сказанного, призадумался. Все молчали в ожидании.
– Ладноть, – неожиданно решился «недодед» плюгавенький, но вместо того, чтоб ответствовать наглецу рыжему, посмотрел снизу-вверх на Апити да погрозив ей своим крючковатым пальчиком, тихонько выговаривая, – не шуткуй, девонька.
– Ути, какой грозный, – засюсюкала Апити, да наклонившись над смурным лесовиком нахохлившимся, смачно чмокнула его в редковолосую маковку.
Тем не менее это лобызание притворное ни растопило злобы напускной лесной нежити. Он ещё раз недобро зыркнул на рыжего, взглядом, как бы предупреждая соперника, да обратился наконец к Кулику столбом стоящему.
– Айда, бешеный.
Только топорик свой выбрось куда-нибудь, чтоб не видел я больше эту мерзость у себя в лесу, а то ишь сколь малых деток загубил да повырубил. Коль не гостем был бы, так прибил бы уже за такие деяния. Кулик топором швыряться не стал, а просто выронил и тот упал к его ногам, глухо стукнувшись.
Оставшись один на один с ведьмой «меченой», Кайсай с расстояния, как