переменчивость. Ему вдруг понравилось увлекаться и увлекать. В его жизни такого никогда не было и, скорее всего, никогда бы не случилось в будущем, если бы не Мишель. Многое было и многие – разные, – но такой, как она – никогда. Им бы двоим научиться быть избранными. Не выбирающими, но выбранными, принявшими, позволившими. Не думать о том, что кто-то кого-то балует, а просто позволять приближаться, допуская в самое личное, опасное. Но чем теснее и крепче прижмутся они душами, тем дальше убегут физически, географически, территориально. Если понадобиться – за океан, на другую планету. Опыта в этом не занимать.
Но тогда нельзя им было об этом думать. Их ждала другая, молодая, нетипичная осень, они начали ее уже в августе, не пережив еще это оглушительное лето, с его открытиями и откровениями.
Потом еще не один раз будут в их жизни многолюдные проводы, расставания, командировки с бестактным фотоаппаратом. Останутся десятки альбомов, полных улыбок, слегка угадываемой сквозь них тоски, подчеркнутой дорогой косметикой. Будут звонки без конца и без пауз. Вагоны будут касаться платформ, и, каждый раз, будто впервые, не веря глазам, Антон будет с трепетом наблюдать, как Мишель, непокорная, строптивая, бежит к нему навстречу. И всего им будет мало, так мало. Недосказанное, безопасное, разреженное.
Придет календарная осень. А потом морозы, снега и прохладная отчужденность Мишель, после которой Антон навсегда разлюбит зиму. Но это будет потом, после. А сейчас они были так возвышенно счастливы, так неразумны, импульсивны и любопытны ко всему, чего не успели пережить, испытать, распробовать раньше.
Особенно он, потому что наивно полагал, что у него времени оставалось меньше. Трудно было сказать, кто прав, трудно было соглашаться или оспаривать, потому что у них все еще было впереди, пока еще только впереди.
Глава Пятая
– Ты чудовище, Антон! Как можно забросить лучшего друга? Я устал набирать твой номер, я даже Элен просил сменить меня у аппарата, но и она, утомившись нажимать на кнопки, стала осыпать тебя и меня заодно проклятиями.
– Не лукавь, со мной этот номер у тебя не пройдет, Майкл. Элен слишком хорошо воспитана, дорогой мой. Проклятия и прочие крепкие словечки всегда были твоей прерогативой.
– Не меняй тему. Куда ты пропал, Антон?
– Понимаешь, дело в том, что Мишель…
– Я так и знал, что ты обвинишь во всем именно ее. Бедная, несчастная красавица в лапах чудовища. Не думаю, что она запрещает тебе общаться с друзьями. Вы там еще с ума друг от друга не сошли? Нехорошо. Пора счастливым возлюбленным выйти в свет.
– Меньше всего меня интересует мнение света.
– Не хочешь представлять Мишель широкой общественности? Понимаю. Но познакомь хотя бы с друзьями, а? Или ты и в этом видишь что-то оскорбительное для вашего светлого чувства?
– Мне кажется, вы друг другу не понравитесь.
– Вот тебе на! Это еще почему? Ведь я, чего доброго, решу,