раз судорожно тряхнул головой и рухнул в беспамятстве.
После минутного перерыва оба бойца, вновь выглядевшие новорождёнными, сошлись в очередной бескомпромиссной схватке.
Всё зависящее от себя Алекс сделал, дольше оставаться повода нет, разве только отнимать у единоборцев время, посему, развернувшись, проследовал в шлюз. Выставив на пульте управления стократное увеличение хода времени, прильнул к глазку, пара размазанных полупрозрачных пятен колыхалась над татами, увидеть происходящее не представлялось возможным, понять же – легко!
Глава 3
– Гоор, иногда мне кажется, и мысль эта не дает покоя – в каждом диалоге нашем я сам себе собеседник.
– Не удивительно, – голос дракона прозвучал буднично, словно бессмертный «собачий вальс» на рояле одним пальцем. – Эгоплерома и есть ты. Каждая мысль и каждое слово – ты. Нет тебя – нет ничего. Только задумайся, каков этот мир, и о том, откуда я черпаю знания.
Голова Алекса детским жестом «не знаю» провалилась на пару ударов сердца в плечи.
– Дальтоники, – продолжились рассуждения чешуйчатого, – путают красный и зелёный, при этом различают другие цвета, с врождённой же слепотой данное понятие вообще никак сознанием не отождествляется, аналогично с обонянием и вкусом.
– Да уж, помню, каким манящим в детстве казался образ – «ОБЛЕПИХА». Чужие слова, с завядшими подробностями, кто-то где-то когда-то видел и даже вкушал. Облепиха, о Боги! – ягода как минимум с черешню, где каждая ветвь куста – кукурузный початок, с полей возделанной целины. Райский вкус – микс малины, клубники, дыни, арбуза, манго и сливочной тянучки, для гурманов так и вовсе – сладкие губы Василисы Прекрасной. Ложь и обман! Противная кислятина с шипастого куста и стальной плодоножкой. Тьфу три раза, – поморщился, извинился, что прервал, вернул слово дракону.
– Теперь же представь, как мне, субстанции без органов чувств, даже не существу, и главное с чем ассоциировать отдельные крупицы сущности. Когда вокруг лишь не имеющее размерности ничто, исключая источник – тебя. Поверь себе – подражание не худшее зло, реализуемое в глобальном масштабе Эгоплеромы…
Речь дракона свернулась на незаконченной фразе, будто всё, о чём он мог рассказать дополнительно, есть не что иное, как сущий пустяк, полный вздор. Да и слушатель всего-навсего – банный лист, хоть и прилипший к тыльному месту так крепко, что и под наркозом больно отрывать. Когтистая лапа в одно движение, быстро и точно схватила Алекса, до последней секунды наивно полагавшего о существовании табу на неприкасаемость частной жизни, а сторонним посягательствам, прежде чем состояться, требуется от жертвы либо личное разрешение, либо генеральная доверенность.
Резко крылья вверх – воздушная яма, взмах вниз – воздушная бугор… сегодня пилот ни разу не толерантный садист.
Только после того, как с трудом затормозив на террасе гнезда, дракон разжал тиски пальцев, освобождённый пассажир