в день её рождения, – многократно указал на существо, – отпочковываясь от земной реальности. К моменту окончательного разрыва оба пространства успели не раз и не два соприкоснуться, проделав это в двойственной точке, точке её и твоего сознания. Она не человек в критериях земных постулатов, это так, и в отличие от тебя, перенесённого чёрвоточиной, она воплощение, но отнюдь не эфемерного, а самого что ни на есть человеческого сознания новорождённой девочки. По образу её и подобию. Дай ей имя!
– Мария!
– Ей понравится!
Алекс приблизился вплотную к игровой площадке, только одна из двадцати четырёх, вновь наречённых частей существа отвлеклась от комплекса гимнастических упражнений и направилась к нему навстречу. Остальные продолжили не отличаться от обычных десятимесячных человеческих детёнышей, на короткое время предоставленных самим себе, то есть баловаться. Данное утверждение выглядело крайне правдоподобно, хотя и основывалось лишь на смутных предположениях жизненного опыта земного прошлого.
Приблизившись, Мария не оставила Алексу выбора, всем видом намекая о желании попасть к нему на ручки, а любые возражения попросту неуместны. Добившись своего, разулыбалась, нечленораздельно лепеча беззубым ртом, разобрать невозможно, зато попытки дотянуться ручонками до носа и ушей Алекса часто оказывались успешными.
Распашонка, ползунки и носочки сохранили идеальный вид новых вещей, правда, несколько прибавили в размерах, поступая так, словно их амплуа – вторая кожа. Из-под чепчика, следовавшего тем же правилам, что и ранее перечисленные изделия лёгкой промышленности, выпадали чуть волнистые волосы цвета тёмного шоколада.
– Какие планы, Александр? – проявил интерес доселе самоотстранённый от происходящего воспитатель детского сада.
– С утра, – усмехнулся, – планы выглядели просто замечательно – ничего не делать. Потом же претерпели изменения и как всегда в худшую сторону, вашими стараниями, – пробубнил Алекс, отпуская Марию.
– Нужны развивающие игрушки, книжки… букварь, – взгляд дракона вцепился в Алекса, – иначе…, – чуткие, точно приборы уфологов, прошедшие поверку, органы чувств отметили, как с лёгким шипением разошлись и вновь затворились створки кабины лифта.
Алекс, улизнув от общественно-полезной нагрузки, покинул гнездо, объяснять сей поступок он никому не собирался и тем более за него отчитываться.
Впервые на памяти Алекса поездка в лифте не добавила настроению приподнятости, виной тому причина, лежащая на поверхности. А именно, на поверхности стен кабины, где наблюдался, пусть и с металлическим подтекстом, но вполне узнаваемый образ пассажира. Тут же вспомнилось озеро, небо, искажённое рябью, прочие житейские мелочи с зачатками отражения. Душа терзалась, наблюдая, как над недавним процессом воплощения зеркала потешался задний ум.
Копились вопросы и к участию в прошедшей презентации дракона, который выглядел крайне убедительно,