кофе – ночью черной —
день вливался молоком.
День наивней и покорней
Прямо здесь, недалеко.
И пружины канители,
и снежинки, и шары
лечь в коробку захотели
и притихли до поры.
И беда вчерашней приме
в бусах яростных огней,
как ее хозяин снимет
с трона, и простится с ней.
Отцвела, отвеселилась
царствуя среде гостей —
только месяц эта милость
длилась. В комнате пустей.
Отпечатать бы на пленке —
слишком уж была прямой
и взлетев на ножке тонкой
нравилась себе самой.
Завернут ее в простынку
рваную, связав сильней
лапы смяв, сломав вершинку,
и слегка вздохнут по ней.
Елочный сон 2
Вот бокал краями в темень,
светом радужным дразня,
полыхнет цветами всеми
брызгами обдав меня.
Весь сосуд повтор тюльпана,
через стекла жмет хвоя.
Снизу верх бежит по стану
Ярких искорок струя
Кто с казал что это елка,
не аквариум в ночи?
И воздеты ветки колкие
как плавучие хвощи.
Глубока ли грусть картонная
ангелочка и ежа?
И опять снегурка томная
замирает чуть дрожа,
все замрет от ожидания,
что случится тихий взрыв.
И закончится свидание,
Небывалым сном укрыв.
Елка цыганская
На цыпочках и пальцы растопырив,
Она готова выпрыгнуть из юбки,
Легчайшая из елок в этом мире
И самой свежей, кажется порубки.
Худышка, очень гибкая, подросток —
Живот наружу, даже шея голая
Хвоя густа – короткая, в наперсток,
И льдинка на стволе блестит как олово.
Вершинка траекторией небесной
Стреляет в потолочное покрытие
И ей у батареи жарко, тесно
Гирляндовое веточек обвитие.
Цыганским называют сочетание
Что под руку попало… Самоделки
Развешаны с рассеянным мечтанием,
Шары, снежинки, крашеные белки.
Ни стиля, ни подбора бижутерии
А только б ярко, только бы сверкало
Внизу на белой старенькой материи
Коробки, варежки, Снегурка, капли талые.
Пускай она цыганкою насмешливой
Небрежно и без всякого порядка
Явилась вдруг задиристо, невежливо,
Но долгожданная. И видеть это сладко.
Тебя мне явно не хватало
Тебя мне явно не хватало —
Ты милая! С вершинкой талой
и юбкою, неровно пышной,
и лет тебе ужасно мало,
но явно повидала лишнее.
Тебя, застывшую в сугробе
непросто было обнаружить,
и жещина в пятнинстой робе
и мы ее боялись