как много прожил. Скоро 9 мая. Надеюсь, сын полка встретит его живым и здоровым. Жаль, что не смогу чокнуться с ним стопкой и пожелать здоровья. Пожелаю в своём рассказе, да и всем ветеранам тоже. Сыновьям полков, тем, кто воевал и прошёл всю эту войну, тем, кто был на разных фронтах. Как мало их осталось! Я даже не знаю сейчас, жив ли он, тот прапорщик, который так много дал мне в жизни, не только мне, а всем нам. Благодаря таким, как он, мы все и живём сейчас, благо-даря самоотверженным пацанам, рвавшимся на войну для того, чтобы защитить свою Родину. А ещё спасибо за то, что воспитывали новые поколения и из разных восемнадцатилетних шалопаев делали настоящих мужчин и воинов. Низкий поклон вам, дорогие ветераны!
Прапорщику Цыбуле посвящается.
Рота, подъём!
Как здорово было, когда мы с братом играли в индейцев. Из стреляных гильз мы построили форт, а из пластилина налепили «ковбойцев» и индейцев. Обмотав ниточкой швейную иглу и использовав старый стержень от авторучки, мы сделали «духовое ружьё». Если игла попадала в пластилинового человечка, считалось, что он убит.
– Подъём! Рота, подъём! – в нос шибанул запах уже совершенно не детский, а запах кирзы и гуталина. 45 секунд, чтобы одеться.
В этот день я услышал звук сирены боевой тревоги. Дневальный заорал: «Боевая тревога! Рота, подъём!» И сладкие сны, и воспоминания прекращаются при этом звуке, при этом голосе, и когда в сумасшедшем темпе одеваешься, наматываешь портянки и должен бежать в оружейную комнату.
86-й год. Уже почти год, как я отслужил в войсках КГБ. Станция правительственной связи. Много раз мы выезжали и на учения, и просто по служебным поручениям. Но первый раз в нашей части была боевая тревога. Шли учения «Восток-86». Почти все части нашего гарнизона были задействованы в этих учениях, кроме нас. Нас не трогали, так как мы обеспечивали правительственную связь в экстренных ситуациях. А здесь боевая тревога. Мы получили автоматы. Полные подсумки с боевыми патронами. Погрузились в машины и выехали в точку назначения.
Зима, мороз. Наверное, было минус сорок. С огромным трудом мы забивали кувалдами экраны заземления. Наконец станцию «Кристалл» удалось развернуть. До границы с Китаем меньше восьми километров. Станция работает на перехват и дешифровку.
Сижу в дизельном отсеке. Тепло, хорошо, вот-вот меня должен сменить напарник по станции. Мы все звали его Бульбаш, он был из Белоруссии. Периодически ручным насосом закачиваю соляру в дизеля. Тепло, хорошо, и выходить на мороз совершенно не хочется. Даже счёт времени потерялся.
Стук в дверь. Открыл дизельную – заходит командир взвода.
– Ты что, ещё не сменил Сашу на посту?
Я глянул на часы: действительно, я опоздал на смену уже на полчаса. Накинув на себя полушубок и захватив автомат, я выскочил из машины вслед за сержантом Родионовым. Бульбаша нигде не было видно, но на свежевыпавшем снегу была хорошо видна тропинка, которую он протоптал, охраняя станцию.
Мы не сразу его и заметили. Он