когда мы с тобой беседовали, как раз в тот момент, когда ты сказала мне о душе, там, в стороне, мимо нас проходили эти два господина, – он показал на Хмыря и Ботана. – И я спросил тебя: значит, у меня души нет, а у них есть? И ты ответила: у них – есть. И спросила меня, за что я так презираю их, за то, что они из бедных? Ты помнишь, что я тебе ответил на это?
– Не помню, и помнить не хочу.
– Я ответил тебе, что презирал и презираю их не за то, что они батраки. Я презираю их за то, что у них нет духа. Да! Если у меня нет души, то у них нет духа! А отсутствие духа – это диагноз. И диагноз этот звучит так – лузер.
– Отсутствие души тоже диагноз. И звучит он так – негодяй.
– А потом ты мне сказала, что лучше бы пошла на дружескую встречу с кем-нибудь из них, чем со мной. Я понимаю, что это была шутка, но, не скрою, что она несколько задела меня.
– Савицкий! Зачем я тебе нужна? Столько лет прошло. Ты до сих пор не можешь забыть? Не можешь смириться, да? Думаешь, всегда должен получать, что хочешь? И ты решил отомстить, и мне, и этим двум, которые уж точно ни в чём не виноваты, так? Браво!
– Не отомстить, а доказать. Доказать тебе, что отсутствие духа – диагноз более тяжкий, чем отсутствие души.
– Ты самовлюблённый псих, Савицкий.
– Сейчас докажу. Не тронувшись с этого места. – Мориарти встал, как вкопанный. – Как по-твоему мне удалось заставить их сыграть свои роли? Ты думаешь я их бил, ломал, шантажировал?
– Не сомневаюсь.
– Я всего лишь предложил им работу. Хорошую работу, с хорошим для них окладом. А потом я и попросил их об этой услуге. Объяснил им, что ты нанесла мне обиду, и я хочу отомстить тебе, опустить тебя. И знаешь, они долго не размышляли.
Руки Молнии, стянутые на груди, разжались, упали. Она подошла к Хмырю и Ботану почти вплотную.
– Кирилл, это правда?
Два десятка пар глаз сверлили вмятого в стену Ботана. Стоящий позади всех, и потому невидимый никому, кроме «подсудимых» Качок, показал в этот момент свой огромный кулак, и провёл большим пальцем по горлу.
– Прости, Мара… – Ботан кивнул головой.
– Прости… Так хотелось вылезти из нищеты. Такой шанс… – добавил понурившийся Хмырь.
Маринкины губы задрожали, верхняя поползла вверх, выдавая презрение.
– Вот и доказательство! – торжествующе провозгласил Мориарти. – Отсутствие духа – это не только диагноз – «лузер», но ещё и диагноз –«подонок».
Публика зашумела. Триумфатор жестом призвал её к тишине.
– Дорогие одноклассники! Через пять минут подадут сладкое. А после десерта, каждую из наших милых дам, ожидают подарки, которые мы, мальчишки, приготовили для вас с любовью и уважением. Господ же Пыльникова и Черных, мы больше здесь не задерживаем. Мерзавцы подлежат исключению из нашего класса.
В ночи, быстрым шагом, почти бегом, заложив руки в карманы, по дорожке, через тёмный страшный сад, сгорбившись, спотыкаясь, они уносили свои тела прочь от этого места. Хмырь громко всхлипывал. Ботан плакал молча.
У самых ворот Хмырь резко остановился. Как безумный схватил Ботана