Экономическая политика правительства Екатерины II во второй половине XVIII в. Идеи и практика
силы указов», то есть, надо полагать, на основании интерпретации действующего законодательства подчиненными монарху инстанциями исполнительной власти, а не в силу императорских указов прямого действия.
Достаточно явственно обозначив в указе основные приоритеты «государственной экономии», законодатель наконец приступает к обстоятельному рассмотрению едва ли не главного предмета – деятельности российских торговых компаний, чему посвящена предпоследняя, девятая, статья. Не в пример иностранным, особенно английским, которые прибегают к прямой военной экспансии для утверждения своего присутствия на других континентах и «…тем умножают силу, славу и знатность своего отечества», российские компании, напротив, подверглись уничтожающей критике. «…Заведенныя здесь [в России] сперва для питейных сборов или каких казенных подрядов, компании сделаны ныне и купеческими, однакож такими, кои служат убежищем обанкрутившимся купцам. Коль скоро один промотается, то вместо того что за нажитыя им бездельнически долги справедливое воздаяние имел бы получить на каторге, почитает он надежным средством к своему вновь обогащению имя компании себе выпросить, и чем множество народа пользовалось, то в свои одне руки захватить и в разорении многих своего спасения искать». В качестве «наибольшего и наиудостоверительнейшего» примера названа Персидская компания, монополизировавшая торговлю с Персией без каких-либо на то оснований. То есть она отнюдь не являлась первооткрывателем данного торгового направления, соответственно не испытала никаких первоначальных трудностей на этом пути и не понесла крупных финансовых затрат, фактически придя на все готовое. Указ напоминает: согласно трактатам с Персией 1732 и 1735 гг., Россия «кровию отечества» добилась установления для себя свободного и беспошлинного торгового режима, «…и какия тамо разорении и грабежи ни были, сия часть коммерции была велика и многия тысячи людей питались оною». О привлекательности для русских купцов «персидского торга» говорил пример хотя бы одного Евреинова-отца[120], потерявшего в одночасье товаров и наличности на сумму 180 тыс. руб., но не прекратившего торговых операций на персидском направлении, будучи уверенным «наградить (компенсировать. – А. К.) сей убыток» впоследствии. И вместо того чтобы поощрять и развивать свободную русско-персидскую торговлю в Астрахани, Кизляре, Царицыне и прочих местах, воспользовавшись недавним прекращением персидских междоусобиц, привлечь в эти города как «персидских художников, так и самих капиталистов», сделано «…совсем противное: сей старый и толико распространенный торг приведен в тесныя границы и отдан в компанию, буде тем назвать можно…».
Заканчивается эта весьма эмоциональная филиппика, мало соответствующая в целом достаточно строгой стилистике законодательных актов, императорским повелением немедленно уничтожить как Персидскую компанию, «…так и все на подобном основании заведенныя компании…