Экономическая политика правительства Екатерины II во второй половине XVIII в. Идеи и практика
соседства частной и государственной форм участия капитала. В-третьих, явное предпочтение отдавалось крупному частному капиталу в ущерб интересам мелких производителей, защита которых со стороны архангелогородского губернатора была полностью проигнорирована.
Таковы лишь некоторые ближайшие и достаточно показательные последствия принятия июльского указа 1762 г. Однако к его содержанию необходимо вернуться еще раз. В отличие от своего мартовского указа-предшественника данный указ примечателен стремлением выработать более четкое отношение к вопросу о целесообразности сохранения за казной отдельных сегментов экономики, сообразуясь с объявленной экономической свободой. Так называемый «китайский караван», формировавшийся каждые три года на казенные средства в соответствии с русско-китайским торговым трактатом 1728 г. для ведения взаимной торговли, изымался из государственного ведения и передавался всем желающим участвовать в этом предприятии без каких-либо ограничений. Под таковыми имелись в виду прежде всего купеческие люди, которым надлежало самим выбрать директора китайской торговой экспедиции. Более того, снимались ограничения на отпуск за границу всех видов «мягкой рухляди», или пушнины, установленные указами 1731, 1734, 1739 и 1752 гг.
Вместе с тем без лишних слов давалось понять, что о полном разгосударствлении экономики речь не шла. Однако государство оставляло целиком в своем ведении только единичные и далеко не самые значительные сектора, относившиеся к торгово-промышленной сфере, а за другими сохраняло временный контроль, руководствуясь каждый раз конкретными соображениями. Так, производство поташа и смольчуга оставлялось целиком за казной ради «бережения лесов», а готовая продукция не подлежала свободной продаже. На вольную торговлю ревенем вводились временные ограничения, действовавшие вплоть до полной реализации накопившихся запасов этого прежде исключительно казенного товара.
В отдельных случаях признавались полезными для государственной целесообразности и запретительные меры. Так, устанавливался полный запрет на экспорт льняной пряжи. Этот шаг в указе объяснялся даже не столько протекционистскими побуждениями правительства, то есть заботой о собственных, российских, полотняных мануфактурах, дабы они не могли испытать возможную нехватку пряжи в случае ее экспорта, сколько стремлением «…к умножению делания в России полотен, как для отпуска за море, так и для внутренняго удовольствия…». Последний мотив недвусмысленно указывал на желание верховной власти с помощью мер государственного регулирования снизить прямые экономические потери от продажи за рубеж сырья или полуфабриката вместо конечного готового продукта. Такая мотивация проистекала не только из идей меркантилистских и монетаристских теорий, стремившихся прежде всего к поддержанию активного торгового баланса и притоку в страну драгоценных металлов в виде иностранной монеты зачастую любыми имеющимися