(обмена анатолийского обсидиана на какие-то левантийские эквиваленты). Ко времени, по крайней мере, начала этого периода (PPNB) технологические инновации в обработке камня (chipped stone lithic technologies) распространились из южно-центрального в северо-центральный Левант. Вместе с тем и региональные вариации культуры были отчетливо выражены. Так, например, зона крупных поселений южно-центрального Леванта по-прежнему выделялась типом своих жилищ – больших, четырехугольного плана, с полами, покрытыми известняковой штукатуркой. На аридной периферии этого района люди жили в ульеобразных хижинах более легких конструкций (Banning and Byrd 1987).
Раскопки в бывших неолитических поселениях Айн-Газал, Йифтахел (Yiftahel) и Кфар ХаХореш показали, что одомашнивание козы стало здесь прочно установившейся традицией лишь в средней части фазы PPNB (второй фазы докерамического неолита, которая длилась примерно с 9500–9200 по 8000 гг. до наст. вр.). Иными словами, доместикация животных (кроме собаки) сильно отставала от доместикации растений, которая к началу этого периода уже распространилась на большей части Восточного Средиземноморья (включая юго-восточную и южно-центральную Анатолию), а в южно-центральном Леванте утвердилась как прочная традиция еще на поздних стадиях фазы А докерамического неолита (PPNA). (Köhler-Rollefson, Gillespie, and Metzger 1988; Horwitz 1987, 1993; Köhler-Rollefson 1989). Фаза PPNA длилась примерно с 10 500–10 300 по 9500–9300 гг. до наст. вр.
Процесс начальной доместикации растений и животных сопровождался стрессами, дислокациями и прочими последствиями резкой смены образа жизни и увеличения плотности населения и размеров поселений. Такие перемены обычно сопровождаются усложнением социальных структур, связанным с необходимостью распределения ресурсов, организации общественных работ, урегулирования родственных отношений и отношений собственности и т. п. (Flannery 1995; Hayden, Villeneuve 2011; Lazaridis et al 2016). И, несмотря на это, общества раннего неолита Леванта, по данным археологии, оставались эгалитарными, а в некоторых отношениях (например, судя по инвентарю и погребениям) стали даже более эгалитарными, чем крупные общины оседлых охотников-собирателей предшествовавшего натуфийского периода (Kuit 2000b; Yeshurun, Bar-Oz, Nadel 2013). Каким образом нарождавшимся неолитическим сообществам удалось «избежать», казалось бы, неминуемой стратификации?
Археологические свидетельства показывают, что в этих обществах произошла интенсификация церемониальной жизни и усложнение погребальных практик. Практика повторных захоронений и отчленения черепов существовала в южном и центральном Леванте и в доземледельческий натуфийский период, но она была спорадической. С началом неолита в Леванте появились захоронения, где лицевые час ти черепов были покрыты известняковыми масками, появились каменные маски, скульптуры почти в человеческий рост (Goring-Morris 2000: 106; Bar-Yosef and Alon 1988; Cauvin 1972; de Contenson 1992; Kenyon and Holland 1983; Rollefson 1983, 1986, 1990; Rollefson et al. 1992; Simmons et al 1988; 1990). В южно-центральном Леванте систематическая практика отчленения черепов (после первичного захоронения) и их повторного захоронения осуществлялась в период между (примерно) 9300–9200 и 8500 гг. до наст. вр. и продолжалась