об этом. Давайте лучше решим, что нам делать дальше! Надо ехать, наверное…
– В таком виде, хозяин? – удивился Сэм. – Отдайте мне сначала мои штаны!
Он швырнул обруч, пояс и кольца на траву и беспомощно огляделся, словно надеясь увидеть неподалеку свой старый плащ, куртку, штаны и прочую хоббичью одежду.
– Ищи-свищи, – рассмеялся Том, вприпрыжку спускаясь к ним с крыши усыпальницы и пританцовывая под ясным солнышком, как будто ничего особенного не случилось. Вскоре хоббиты и сами начали верить, что ничего не произошло: чем дольше они смотрели в полные веселых искорок глаза Тома, тем быстрее отступал страх.
– То есть как это – «ищи-свищи»? – удивился Пиппин, еще ничего не понимая, но уже улыбаясь. – Почему это?
Том только головой покачал:
– Из глубоких вод вы всплыли. Что жалеть о малом? Благо, сами не утопли, и на том спасибо! Так что радуйтесь и пойте! Сбросьте эти тряпки! Пусть вас солнышко прогреет, а вы бегом по травке! Ну а Том покуда сходит на охоту!
Он помчался вниз по холму, свистя в два пальца и аукая. Провожая его взглядом, Фродо заметил, что Том свернул налево, то есть на юг, и направился по дну зеленой лощины, протянувшейся меж двух холмов. На ходу он распевал:
Эй вы, поники! Сюда! Где вас только носит?!
Раз-два-три-четыре-пять! Бомбадил вас просит!
Живо! Хвостик и Сверчок! Рыжик и Мизинчик!
Белоножка! Эгегей! Старый добрый Блинчик!
Так он пел, подбрасывая и ловя шляпу, пока не скрылся за поворотом, – но ветер, который снова переменился и дул теперь с юга, долго еще доносил до хоббитов звонкие «Хей!», «Гей!» и «Сюда!».
Солнце, как и накануне, грело на славу. Хоббиты, выполняя приказ Тома, вволю набегались по траве и наконец разлеглись на припеке понежиться – им казалось, что их внезапно перенесли из царства льдов в гостеприимный, теплый край. Так бывает, когда долго болеешь, прикованный к постели, и вдруг ни с того ни с сего, за одну ночь, полностью выздоровеешь, и впереди – новый день, который так много обещает!
Когда вернулся Том, они успели окончательно прийти в себя… и проголодаться – как же без этого? Сначала над косогором появилась шляпа, затем сам Бомбадил, а следом – послушно, цепочкой – шесть пони: пять хорошо знакомых и один совершенно незнакомый. Этот последний и был, по-видимому, «старый добрый Блинчик». По крайней мере, имя ему очень подходило. Он был крупнее, крепче и гораздо упитаннее остальных, да и годами постарше. Мерри, хозяин этих самых пятерых знакомых пони, особо с ними не церемонился и раньше никак не называл их, но Бомбадиловы клички прижились, и с тех пор лошадки всегда на них отзывались131.
Том выкликнул пони по очереди, и они, взобравшись на крутой курган, чинно встали в ряд, а Том отвесил хоббитам поклон.
– Вот и ваши поники! – объявил он. – А ведь кое в чем они, пожалуй, будут вас умнее, дорогие вы мои хоббиты-бродяжки! Только ум у них в носу, если разобраться. Нюхом чуют, где беда, и бегут оттуда, а вы ло́митесь вперед, вам и горя мало. Ну, а пони, если вдруг речь пойдет