каким предлогом!138 Не иди ночью!
Р. Р. S. Удостоверься, что это настоящий Бродяга. Темного люду на дорогах предостаточно. Имя моего друга – Арагорн.
Во тьме земля сады растит:
Не всяко золото блестит.
Тем крепче сила, чем древней,
И стуже не убить корней.
Огонь проснется из золы,
Воспрянет свет из долгой мглы,
Меч откуют, – и наконец
Безвестный обретет венец!139
Надеюсь, Подсолнух не затянет с отправкой письма. Это достойный человек, но память у него – что старая кладовка: то, что нужно, всегда в самом низу. Если он забудет про письмо, поджарю негодяя вместе со всеми его семечками, пусть так и знает!
Доброго пути!
Фродо молча прочел письмо и передал Пиппину с Сэмом.
– Да, устроил старина Подсолнух заварушку, нечего сказать! – сказал он, когда те закончили чтение. – Поджарить его и правда не мешало бы. Получи я это письмо сразу, мы сейчас преспокойненько сидели бы в Ривенделле. Но что могло статься с Гэндальфом? Почитать письмо, так он чуть ли не жизнью рискует!
– Он уже много лет как постоянно рискует жизнью, – сказал Бродяга.
Фродо повернулся и поглядел на него в задумчивости, размышляя, что бы мог значить второй постскриптум Гэндальфа?
– Отчего ты сразу не сказался другом Гэндальфа? – спросил он. – Мы потратили бы куда меньше времени.
– Право? По-моему, до сих пор вы не очень-то верили моим словам! Кстати, я о письме не знал. Вам пришлось бы поверить мне на слово – иначе я не смог бы ничем помочь. Впрочем, я не собирался открываться с первой минуты. Сначала я должен был посмотреть на тебя, Фродо, и увериться, что ты – не подсадная утка. Враг уже не раз ставил мне подобные капканы. Когда я уяснил все, что хотел, я решил, что, так и быть, отвечу на все твои вопросы. Должен признаться, – добавил он, странно усмехнувшись, – должен признаться, я рассчитывал, что вы мне поверите. Бесприютный странник иногда устает от недоверия и подозрительности и тоскует по дружбе. Правда, моя внешность вряд ли располагает к откровенности…
– Да, не больно-то! Во всяком случае, поначалу, – рассмеялся Пиппин. Когда он прочитал письмо, у него словно гора с плеч свалилась. – Но это не беда. «Встречают по одежке – провожают по делам» – так у нас говорят. Полежи мы этак с неделю по канавам да под изгородями – небось, еще похлеще стали бы выглядеть.
– Чтобы стать похожим на Следопыта, пришлось бы бродить по Дикоземью не неделю и даже не месяц, а годы и годы, – покачал головой Бродяга. – Вряд ли вас на это хватило бы – если, конечно, судить по виду.
Пиппин сдался. Но Сэм еще не был повержен и продолжал мерить Бродягу полным сомнения взглядом.
– А почему мы должны думать, что ты тот самый Бродяга-Шире-Шаг, о котором говорится в письме? – спросил он сурово. – Пока не выплыло письмо, ты о Гэндальфе и не упомянул. Может, ты просто разыгрываешь роль, а на самом деле соглядатай – очень похоже, кстати! – и хочешь нас увести