конников, ограбление конюшни – и последняя, но не менее потрясающая новость: к загадочным хоббитам присоединился Бродяга-Шире-Шаг, Следопыт! Тут было о чем поговорить, и с избытком. Пересудов должно было хватить на много последующих, небогатых событиями лет. Сбежались целые толпы, в основном из Бри и Бута, но арчетцы и жители Комба тоже не пожелали пропустить редкое зрелище. Из окон корчмы гроздьями свисали зеваки. Многие сбежали вниз и теснились у дверей.
Бродяга передумал пробираться огородами и решил выйти из Бри по главному Тракту. Иначе толпа непременно увязалась бы за ними: посмотреть, что они еще затеяли и не утянут ли по дороге чего чужого?
Хоббиты попрощались с Нобом и Бобом и рассыпались в благодарностях перед господином Подсолнухом.
– Надеюсь, когда настанут времена повеселее, мы еще встретимся, – сказал напоследок Фродо. – Как бы я хотел погостить у вас недельку-другую в мире и покое!
И они побрели по дороге с тревогой и унынием в душе, провожаемые неотвязной толпой. Далеко не все глядели на них приветливо; далеко не все крики, летевшие вдогонку, были пожеланиями доброго пути. Но к Бродяге брийцы, похоже, относились с некоторым уважением, и те, на кого он смотрел в упор, тут же бочком-бочком, прикусив язык, ныряли в толпу. Шел он впереди, рядом с Фродо. Следом шагали Мерри с Пиппином, а замыкал шествие Сэм, который вел под уздцы пони, нагруженного, сколько хватило совести у новых хозяев. Однако животное казалось повеселевшим, – похоже, пони одобрял перемены, которые произошли в его судьбе. Сэм задумчиво жевал яблоко. Их у него был полный карман – прощальный дар Ноба и Боба.
– Гулять – так с яблочком, сидеть – так с трубочкой, – приговаривал он, шагая. – Только, боюсь, и с яблочком, и с трубочкой скоро придется распроститься!
Хоббиты не обращали внимания на любопытных, выглядывавших из каждой двери и висевших на заборах. Но у дальних ворот взгляд Фродо привлек темный, с виду заброшенный дом за густо разросшейся изгородью. Этот дом стоял на самом краю деревни. В одном из окон Фродо приметил желтое лицо с хитрыми, косящими глазами; но лицо тут же пропало.
«Так вот где скрывается тот южанин! – подумал Фродо. – Да это просто гоблин какой-то. Ну и рожа…»
Из-за изгороди на хоббитов нагло пялился человек с короткой черной трубкой в зубах. Когда шествие приблизилось, человек вынул трубку изо рта и сплюнул.
– Здорово, Ходуля! – крикнул он. – Что это ты сегодня в путь ни свет ни заря? Смотрю, дружков себе нашел?
Бродяга кивнул, но ничего не ответил.
– Привет, ребятишки! – продолжал человек. – Вы, наверное, и понятия не имеете, с кем снюхались! Это же Бродяга, по прозвищу Ни-Кола-Ни-Двора! Я слыхал, его еще и по-другому кличут, не так нежно. Ночью ушами не хлопайте! А ты, Сэмми, смотри не замори моего бедного старенького пони! Тьфу! – И он снова сплюнул.
Сэм быстро обернулся.
– Спрячь-ка свою гнусную рожу, Осина, – крикнул он. – А то ей не поздоровится!
И яблоко,