меня!
– Это ничего не значит, Крепыш, – сказала Гизмо, оглядываясь через плечо. – Ты вечно норовишь урвать чужие шарики. Но некоторых это раздражает.
– Нельзя судить обо всей породе по одному псу, – добавил Макс. – Я уверен, что на свете есть супернеприятные таксы, хотя ты совсем не такой.
Вскинув морду, Крепыш провозгласил:
– Смею заверить вас, что мы, таксы, – утончённая и изысканная порода.
На главной палубе предводительница далматинов снова прокашлялась:
– Простите, что прерываю вашу беседу, но скажите, вы пристали здесь с какой-то целью? Или просто проплывали мимо?
У Макса скрутило живот от голода.
– Ну, мы, вообще-то, проплывали мимо, но, гм, тут этот корабль, и мы подумали, может, там есть какая-нибудь еда.
Далматины переглянулись, обменявшись беззвучными репликами.
– Ладно, решено, – пролаяла вниз главная далматинка. – С нашей стороны было бы невежливо отправить вас восвояси, не накормив. Видите дыру в борту?
Дерево вокруг отверстия было расщеплено, по краям пролома торчали острые зубцы, а в брюхе корабля царила кромешная тьма. Пробоина напоминала Максу раскрытую волчью пасть с клыками, готовыми разодрать его шкуру.
– Можете по мусорному завалу пробраться на борт, – прокричала далматинка. – Сумеете?
– Звучит отлично! – отозвалась Гизмо и быстро-быстро завиляла обрубком хвоста.
– Мы встретим вас внизу, у трапа. – Далматинка подалась назад от перил, стая последовала её примеру. Когда все головы исчезли, раздался голос предводительницы: – До скорой встречи!
– Мы доверились далматинам! – покачал головой такс – Кто бы мог подумать.
– Ты разве не голоден, Крепыш? – спросила Гизмо с носовой банки.
Живот пёсика заурчал в ответ.
– Я невероятно голоден, – протянул Крепыш, наклонив голову. – Но я просто больше не доверяю случайно встреченным стаям собак. После всего, что мы испытали в городе и на пути туда! Никогда не думал, что скажу такое, но я предпочёл бы вместо этого наткнуться ещё на один дом, полный кошек!
Макс хмыкнул, нагнулся вперёд и поставил передние лапы на скопившийся у борта мусор, потом подтащил лодку ближе к пароходу. Плавающие в воде брёвна и прочий хлам сбились в кучу у корпуса корабля, однако нос лодки вошёл в завал, будто сделавшись его частью.
Снаружи Макс высвободил лапы из тягучей мусорной массы и, повернувшись к друзьям, спросил:
– Ну что, готовы?
– Ага! – тявкнула Гизмо.
– Наверное, – проворчал Крепыш.
Снова ступив за борт лодки, Макс нащупал лапами гладкое мокрое бревно. Оно немного пружинило под его весом, но не слишком сильно: другой мусор подпирал его со всех сторон и не давал двигаться. Пёс осторожно прошёл по бревну и остановился под самой пробоиной в борту.
– Ну, давай, Гизмо, ты первая, за тобой Крепыш, – крикнул он, перекрывая голосом плеск воды. – Прыгай мне на спину, а потом в эту дыру!
– Есть, капитан! –