в ней исторические места (согласно некоторым, это Франция, согласно другим – Иран).
Не имеет значения, насколько оправданы подобные сопоставления, важен дух, коим они руководствуются. Характерная черта того метода, каковой мы именуем «традиционным» (в противоположность профаническому, эмпирическому и критико-интеллектуальному методу современных исследований), заключается в особом акценте на универсальном характере символа или учения и в сопоставлении его со сходными символами, обнаруживаемыми в иных традициях, что позволяет выявить наличие чего-то такого, что в равной мере превосходит любое из этих проявлений, которые отличаются друг от друга, будучи в то же время равноценными, и предшествует им. Поскольку отдельная традиция по сравнению с прочими может более полно, чётко и ясно выражать некое общее значение, поиски соответствий между ними есть, следовательно, один из наиболее плодотворных путей к пониманию и интеграции того, что в иных случаях предстаёт в неопределённой и фрагментарной форме.
Именно упомянутому методу мы намерены следовать, хотя у современных учёных он не в почёте. Их, прежде всего, занимают не подлинные соответствия, но туманные сопоставления.
Иными словами, они изучают эмпирические и всегда неопределённые обстоятельства материальной передачи тех или иных идей или легенд от одного народа к другому, от одних литературных произведений к другим, игнорируя тем самым тот факт, что везде, где мы обнаруживаем влияния, относящиеся к уровню более глубокому, нежели лишь сфера индивидуального сознания, соответствующая трансляция может происходить также и неординарными способами, то есть без особой временной и пространственной обусловленности и внешних исторических связей. Кроме того, любое сравнение в современных исследованиях подобного рода завершается лишь смещением перспективы, а не её расширением. К примеру, когда учёный находит соответствие ряда сюжетов легенды о Граале с теми, что обнаруживаются, скажем, в персидской традиции, это расценивается им, как «открытие подлинных истоков», и, в итоге, он гордо объявляет миру, что «Грааль есть персидский символ»! Обнаруженная взаимосвязь не помогает ему прояснить одну традицию посредством другой или осмыслить одну традицию в универсальном, метафизическом и сверхисторическом контексте, каковой может стать более очевидным при обращении к соответствующему символу, наличествующему в другой. Иначе говоря, благодаря случайному изменению перспективы всё сводится к двухмерной модели. В итоге, ускользает от внимания важный момент, который, более всех прочих, мог бы помочь перейти от двух поверхностных измерений к третьему, глубинному, который может выступить ключом или центральным ориентиром при анализе всего имеющегося материала.
Теперь нам бы хотелось дать ещё одно пояснение касательно попыток истолковать легенду о Граале при помощи обращения к историческим фигурам и событиям, учитывая, что сходные устремления существовали и в отношении прочих легенд, имеющих к ней значимое отношение (в частности, сказаний о