глубоко вздохнула, как будто собираясь прыгнуть в воду. – Я надеялась, что там будете вы.
– А я… – «Не позволяй поймать себя в ловушку…» — твердил внутренний голос, но Чарльз не слушал его, – я тоже надеялся увидеть вас.
– Я слишком откровенна, да?
– И замечательно. Я не смог бы сказать это первым.
– Вы не производите впечатления застенчивого человека, капитан.
– С людьми вроде Гадока я действительно не застенчив. Но с вами…
На каком-то далеком шпиле колокол отбил четверть часа. Ночь была теплой, но Чарльзу она казалась удушающе жаркой. Она крепко пожала его руку:
– Вы навестите меня на ферме, когда сможете?
– Даже если забудусь и назову вас Гус?
Августа посмотрела ему прямо в глаза, а потом наклонилась, и ее светлые локоны коснулись его лица.
– Даже тогда. – Она поцеловала его в щеку и убежала в дом.
Быстро шагая в сторону вокзала, Чарльз весело насвистывал. Внутренний голос продолжал настаивать: «Будь осторожнее! Кавалерист всегда должен быть налегке!» И хотя он понимал, что должен прислушаться, он чувствовал себя таким окрыленным, что не хотел обращать внимания ни на какие предупреждения.
Глава 36
Вернувшись в министерство финансов со срочного совещания, созванного министром, чтобы обсудить проблему фальшивых денег, Джеймс Хантун сел за свой стол, залитый светом осеннего солнца, и положил перед собой десятидолларовую купюру, которая выглядела совсем как настоящая, хотя ею не являлась. Ему было поручено показать ее Полларду, редактору «Икзэминера», чтобы газета предупредила читателей о появлении фальшивых денег – увы, напечатанных даже лучше, чем те, что делала правительственная типография Хойера и Людвига. Полларду наверняка понравится такая история, и Хантун уже предвкушал появление язвительной статьи – ему, как и редактору, не нравился их президент, его политика и все его правительство. В настоящее время мишенью газеты был полковник Нортроп, начальник военно-торгового управления армии, быстро ставший самым ненавистным человеком в Конфедерации из-за его неспособности справиться с закупкой и распределением продовольствия. В своих антинортроповских статьях Поллард никогда не забывал упомянуть и о том, что Дэвис всегда стоит на стороне своего дружка по Вест-Пойнту. Единственным выпускником Академии, которого поддерживал «Икзэминер», был Джо Джонстон, да и то только потому, что президент постоянно нападал на него, считая, что тот не по праву занимает свое место.
В частных разговорах Поллард высказывался даже более злобно. Он называл Дэвиса миссисипским выскочкой; обвинял в том, что президент будто бы делает все, что велит ему жена, – «да он просто воск в ее руках»; не забывал напомнить своим слушателям о том, что Дэвис протестовал против решения конгресса о переносе столицы в Ричмонд, – «разве это не говорит о его отношении к нашему любимому городу?» – и о том, что, получив известие о своем избрании, сообщил об этом своей жене