Ни одной ошибки. И ваша оценка – «четыре». Ни пометок, ни подчеркиваний. Как это понимать?
– Ну, так… ось же! Как это… А! Почерк у тебя неаккуратный. Пишешь, как курка лапой. Почему у «д» хвостик вверх, а не вниз? И шо це за завитушки на заглавных? Не положено!
– Чего-чего?
– Это шо еще за «чего-чего», Караваев? А ну, неси сюда свой дневник!
– Пу-уфф.
О сколько… «нам открытий чудных готовит просвещенья дух…».
И сколько… у меня эмоций вертится сейчас на острие языка! Тайфун. Бешеный и все сметающий на своем пути торнадо! И… нельзя.
Спокойно, дедушка, нервные клетки не восстанавливаются.
– Ладно, фу-ух, согласен на «четверку»… проехали.
– Неси дневник, я казала!
– Да пода… В смысле, да пожалуйста, я хотел сказать.
– Ты смотри какой! Кухаркин сын, а туда же!
Кухаркин сын?
Ах, вон оно в чем дело!
Я и забыл совсем. Мы же элитные здесь все. До самой распоследней швабры в кладовке у технички. А тут – нате, сын сварщика и медсестры. Выперлось недоразумение. Мне просто по рангу отличная оценка не положена.
Ах ты… аристократия помоечная! Ну, держись!
– Агриппина Васильевна!
– Ничего не хочу слышать. Дневник, я сказала! И родителей в школу!! Завтра же!!!
Вот ее понесло-то.
Еще и специально себя накручивает для убедительности. Ведь чувствует же сама, что объективно не права, поэтому и пытается добить руины своей покореженной совести какой-то приблатненной истерикой.
Попробуем все же обратиться к обломкам здравого смысла.
– Дневник, конечно, дело хорошее, – произнес я вкрадчиво, – только вы ведь там ничего писать не станете. Сами не захотите.
– Это… почему это?
– А какой смысл вам премии лишаться? – понизил я голос так, чтобы остальной классный планктон, лениво прислушивающийся к нашим разборкам, ничего не услышал. – Да сами посудите, Агриппина Васильевна: начало полугодия, показатели у школы в городском соревновании лидирующие. Тут давеча совещание было в Гороно, ну, по поводу Ленинских зачетов, так NN лично отметил нашего директора, как ведущего педагога в вопросах воспитания подрастающего поколения (случайно узнал от Шефа, а может, он и намеренно подкинул мне эту информацию, зная, в каком гадюшнике мне приходится обитать). Теперь подумайте – откуда я это знаю?
– Мм…
– Почти угадали. И еще подумайте, нужен ли директору небольшой, но очень вонючий скандал, который благодаря связям моих родителей в городской администрации нам очень легко организовать. При желании. На тему предвзятого отношения отдельно взятого педагога к детям из рабочих семей. Не верите? Так это очень просто проверить. Нести дневник?
Вот так и надо. Клином клин…
И если сейчас учительница возмутится, одернет зарвавшегося ученика, я только порадуюсь. Уважать даже начну. Не все, значит, еще потеряно в душе и мозгах педобюрократа.
Только… увы. Внешние признаки говорят об обратном.
Да у нее сейчас глаза наружу