а не в каких-либо иных реальностях. Человеческая реальность существует на этой планете (мы живем на этой планете), но это не исключает нас из целостности, в которой универсум проживает постоянство схожих форм разума.
Если единственной реальностью для меня является та, где я существую, то, анализируя проблему добра и зла, я должен отталкиваться от себя, от критерия заложенной во мне идентичности, то есть от того, каким я – человек – создан. Я говорю о природной идентичности человека. Действительно, существует природная мораль, мораль личности и социальная мораль. Фундаментальным для них является критерий природной реальности, поскольку прежде существует природа, а потом уже существую я. Это доказывается тем фактом, что сто лет назад меня не было, но до меня существовали другие; кроме того, я знаю, что однажды меня не станет, но на смену мне придут другие люди. Я участвую в неком потоке человеческой природы, и являюсь идентичностью внутри большей реальности. Все то, что выходит за пределы природы, мне неведомо, потому что нереально, не существует для меня. Универсум существует для меня в той мере, в какой со мной соприкасается.
Например, что для нас хорошо, а что плохо употреблять в пищу? Нам известно, что одно мы можем есть, а другое – нет. Данный факт вызван действующим порядком природы, то есть химико-физиологическим законом нашей биологической феноменологии. Желудок представляет собой перерабатывающий механизм, преобразующий внешнюю химию с помощью внутренней химии, это переводчик, исполняющий функцию химического посредничества. Естественно, он является не универсальным посредником, а скорее специфическим, служащим конкретной цели – живому существу, устроенному в соответствии с неким проектом. Желудок – это перерабатывающий механизм, призванный содействовать существованию определенного субъекта. Желудок выполняет точные функции, соответствующие заданной цели, каковой является поддержание живущего организма. Следовательно, он подчиняется закону, не им установленному. Субъект свободен и может употреблять в пищу все, что ему заблагорассудится, даже яд. Но если он хочет жить хорошо и быть удовлетворенным состоянием своего органического здоровья, он должен употреблять в пищу определенные продукты в некотором приблизительно заданном количестве. Имеет место некий гибкий порядок с жесткими рамками. В органической структуре уже присутствует этический критерий: добро и зло или же полезная пища и пища вредная оказываются таковыми не сами по себе, но по отношению к организму.
Этика – это не дискреционный критерий, она не является действием, которое по своему усмотрению можно либо исполнить, либо не исполнить, либо отменить. Законы жизни представляют собой отношения, точность которых превосходит математическую. Критерий в отношении пригодности пищи применим исходя из характеристик желудка, связанного со всем организмом. То, что соответствует специфической биологической идентичности, является здоровым, а то, что не подходит ей является плохим.