то можете стать художником, писателем, инженером – вообще можете кем-то стать, потому что для индивидуальности самое важное – внутренняя духовная свобода. Вы можете лишиться всего, жить в ужасных условиях, но это не важно, если вы свободны.
Ведь Тициан тоже сначала писал на религиозные сюжеты – иконы, но потом отказался от прежних традиций, потому что всё искусство – это восстание. Это не я говорю, а художники Средневековья.
– Почему восстание?
– Потому что человек развивается, растёт. Ван Гог, Пикассо, Кандинский… Что они – сумасшедшие, что ли? Они прекрасно понимали, что делают, и формировали новые способы восприятия мира. Нас не удивляет, что можем из квартиры позвонить в Америку – потому что мы подготовлены к тому, чтобы это воспринимать. Так и художник готовит человека к новой жизни, к новой грани бытия.
Один наш московский мэтр говорит: мол, главное для художника – зарабатывать деньги. Нет, главное – быть художником, писать то, что у тебя внутри, пусть и голодая при этом. А если деньги зарабатывать – то ты просто ремесленник.
– В своё время были популярны слова, что искусство принадлежит народу. Их вспоминали, если народ чего-то не понимал. Какие у вас в этом смысле отношения с соотечественниками?
– Маркс однажды сказал, что для немузыкального уха музыка – это простой шум. Но у меня есть на этот счёт своя теория, я думаю, что дело тут не в подготовленности, а в контакте. Чтобы воспринимать искусство, мало ходить в музеи или консерватории. Иногда деревенский житель очень остро чувствует искусство, в то время как иной академик, крупный ученый, совершенно его не воспринимает. Что ж, это вполне нормально. Если человек не понимает сложные формы – он идет смотреть шоу или стриптиз. Говорят, внутренне это благотворно на него действует. То же самое в известной мере делает и бетховенская симфония, разница лишь в уровне.
Что такое, например, древнеегипетские барельефы или музыка некоторых народов Севера – блим-блим на одной ноте? Тоже искусство. Здесь важно, как оформляются и проявляются человеческие чувства, каким образом происходит контакт со зрителем или слушателем.
Нельзя подходить к этому так, как Гитлер: мол, любой ефрейтор должен понимать живопись. Тогда получится низведение человека до уровня животного. Не случайно же искусство Третьего рейха и нашего сталинского рейха одинаковы. А ведь до Сталина развивались революционные принципы начала ХХ века, где были Кандинский, Малевич и другие. В обществе зрел бунт, и художники его выразили. Но потом этот кипящий котел накрыли крышкой соцреализма, придуманного метода для представления несуществующей жизни, что неизбежно привело к новому взрыву.
Не надо унижать людей. В них заложен огромный потенциал творческого роста, совершенствования, поиска. Искусство должно поднимать человека, наполнять его какими-то идеями, побуждать к совершенству.
Сегодняшнее