над Ярнульфом, и теперь длинные руки твари могли его достать. Возможно, монстр был старым, возможно, ему приходилось питаться трупами с погребальных платформ, но он все еще оставался в три раза тяжелее, к тому же Ярнульф стоял почти на самом конце платформы, и ему некуда было отступать. Он сделал последний шаг назад, чувствуя, что пятка оказалась на самом краю. А дальше пустота, падение сквозь острые ветви на каменистую землю.
«Нет даже снега, который смягчил бы мое падение, – подумал он. – Господь, о Господь, сделай мои руки сильными, а сердце твердым, ради имени Твоего и имени Твоего сына, Усириса Эйдона».
И, словно вспомнив о холоде, он поправил свой тяжелый плащ. Гигант не обратил внимания на незначительное движение; огромная ухмыляющаяся голова наклонилась еще ниже, пока не оказалась на одном уровне с головой человека. Ярнульфу было некуда отступать, и гигант это прекрасно знал. Монстр протянул руку и приложил ее к щеке – в гротескном жесте нежности. Затем пальцы сжались, каждый шириной с древко копья, которое оставалось так далеко, но Ярнульф нырнул вниз прежде, чем пальцы гиганта сжали его волосы, чтобы свернуть ему шею. И вновь они оказались лицом к лицу.
– Белая Рука, ты сказал. – Теперь, когда он прижимал копье ногой к платформе, зверь не торопился. – Почему тебя так называют, маленький риммер?
– Ты не поймешь – во всяком случае, не сразу. И я родился не в Риммерсгарде, а в самой Наккиге.
Потрескавшиеся губы слегка раздвинулись в стороны.
– Ты не хикдайа, ты обычный человек. Ты думаешь Бур Йок Кар глупый?
– Твоя проблема не в том, что ты глуп, – сказал Ярнульф. – Она в том, что ты уже мертв. – Ярнульф посмотрел вниз.
Через мгновение гигант последовал его примеру.
Под рукоятью, зажатой в руке Ярнульфа, в свете звезд сверкнуло несколько дюймов серебристого клинка. Остальная часть уже вошла глубоко в живот монстра.
– Это очень длинный нож, – объяснил Ярнульф, когда гигант широко разинул рот. – Достаточно длинный, чтобы меня не испачкала кровь, вот почему я ношу имя Белая Рука. Но мой нож к тому же безмолвен и остер, точно ветер – о да, и холоден. Ты уже почувствовал холод?
А затем движением столь быстрым, что гигант даже не успел моргнуть, Ярнульф перехватил рукоять двумя руками и рванул нож вверх, поднимая лезвие от живота монстра к основанию его ребер, одновременно слегка его поворачивая. Огромный зверь издал вопль удивления и боли и прижал обе руки к ране, и Ярнульф метнулся вперед, продолжая сжимать рукоять длинного ножа. Когда он упал на середину деревянной платформы, клинок выскользнул из волосатого живота зверя, и наружу хлынула кровь и внутренности. Монстр снова взвыл и воздел окровавленные руки к далеким звездам, словно обвиняя их в том, что случилось. И когда гигант устремился к Ярнульфу с вывалившимися внутренностями, тот уже поднял копье.
Однако он не успел развернуть длинное древко, поэтому просто ударил тупым концом в кровавую дыру в животе зверя, и существо издало такой пронзительный крик, что