их возьму, – завил Виктор.
– Которые?
– Все.
Джонс холодно улыбнулся.
– Притормози-ка, парень. У нас лимит, одна бутылка в одни руки. Я не могу отдать тебе все свои запасы. Через минуту ты загонишь их где-нибудь на углу по тройной цене…
– Я не торговец.
– Тогда тебе и не нужно много. – Улыбка Джонса стала натянутой. – Теперь что касается оплаты…
– Я сказал, что возьму их. – Виктор наклонился вперед. – Про деньги речи не было.
Джонс рассмеялся безрадостным животным смехом, который тут же подхватили его люди.
– Если решил меня обчистить, надо было хотя бы пушку с собой принести.
– Так я принес, – сказал Виктор. Поднял руку, медленно, словно фокусник, согнул три пальца и вытянул указательный и большой. – Видишь? – спросил он, наставляя «пистолет» на Джонса.
Тому стало не до смеха.
– Да ты кто вообще…
– Бух.
Никакого выстрела – ни отдающегося в ушах эха, ни вылетевшего патрона, ни дыма, – но Джонс издал горловой вопль и рухнул на пол как подкошенный.
Трое остальных мафиози попытались схватить свое оружие, но замешкались от шока. Не успели они нажать на курки, как Виктор уничтожил их всех. Никакого рубильника. Никаких нюансов. Лишь чистая сила. Нечто выше боли, когда рвутся нервы и перегорают предохранители.
Мужчины рухнули на пол, как марионетки с обрезанными нитками, но Джонс все еще был в сознании. По-прежнему сжимал грудь, отчаянно ища пулевое ранение, кровь, какой-то физический ущерб под стать тому, что говорили ему нервы.
– Твою мать… твою мать… – бормотал Джонс с безумными глазами.
Боль, как узнал Виктор, превращала людей в животных.
Он собрал таблетки, побросал пакеты и бутылки в черный кожаный портфель, что нашелся у стола. Джонс дернулся на полу, а потом вдруг подобрался, заметив на столе блеск металла. Потянулся туда, но Виктор чуть повел пальцами, и Джонс без сознания сполз по стене.
Виктор взял пистолет, за которым лез Джонс, и взвесил его в ладони. Он не испытывал особой привязанности к оружию – оно было практически бесполезно, учитывая его силу. Но в нынешнем состоянии полезно обзавестись чем-то… сверх. Вдобавок никогда не повредит иметь видимый сдерживающий фактор.
Виктор сунул пистолет в карман пальто и застегнул портфель.
– С вами приятно иметь дело, – сказал он затихшей комнате, развернулся и вышел.
В это же самое время…
Джун поправила собранные в хвост волосы и скользнула сквозь бархатный занавес в приватную комнату. Гарольд Шелтон уже сидел там, ждал и в нетерпении потирал свои розовые ладони о бедра.
– Я по тебе скучал, Джинни.
Джинни в данный момент валялась дома, сражаясь с симптомами пищевого отравления.
А Джун лишь одолжила ее тело.
– И как сильно ты скучал по мне? – спросила она, пытаясь говорить мягко и хрипло. Голос не был идеальным, никогда не был. Ведь голос – это природа и воспитание, биология и культура. Джун могла ухватить