отчетливо и предельно осязаемо доброе лицо Богородицы и прижавшееся к ее щеке лицо Младенца. В какой-то миг Андрей перестает понимать, что перед ним икона. Он видит движение воздушного потока, ласкающего золотистые кудри Христа. Он различает в глазах Богоматери горестное предчувствие неотвратимого грядущего. Время останавливается, замирает, как будто бережет Его и Деву Марию от трагических событий.
Но и этот момент проходит, лицо Богоматери удаляется. Андрей шепчет во сне: «Взыскание погибших!»
И просыпается…
В контраст благостной тишине сна и охватившему его счастью пробуждение оказалось подобно падению с небес на землю. Андрей резко сел на кровати, вытирая ладонью холодный пот.
– Андрюша, что случилось? – разбуженная его резким движением, Таисия тоже села в постели.
Ее теплые руки взяли его за запястье.
– Андрюша, дай проверю пульс… Как твое сердце?
– Тая, не волнуйся, я здоров!
– Кошмар приснился?
– Нет, наоборот. Приснилось, как меня крестили. Но у священника была бабушкина икона, понимаешь? Я так ясно видел ее, Тая! Так ясно!
– Но это может означать только одно, Андрей!
– Что?
Таисия смотрела на него ясным взглядом человека, глубоко уверенного в своей правоте:
– Ты не можешь оставить все так, как есть! Ты должен найти и вернуть икону в храм.
– Знаешь, – Андрей повернулся к жене и вгляделся в ее прекрасное лицо, вдруг напомнившее ему лик Девы Марии – так много доброты и понимания светилось в нем. – Знаешь, а ведь это не случайный сон. Просыпаясь, я сказал «взыскание погибших»…
– Это означает, что ты не должен отчаиваться, – догадалась Таисия. – Этот образ помогает «погибшим», то есть тем, кто впадает в грех уныния, сдаётся перед болезнью, ложным наветом или другой напастью. Если ты смиришься и забудешь про то, что икона пропала, то ты совершишь грех.
– Богородица просит меня не поддаваться унынию, – согласился Андрей. – Тая, ты правильно все объяснила. Я это чувствовал, но не мог выразить, а ты…
– Сапожник без сапог, – улыбнулась Таисия. – Почему вы, философы, такие беспомощные, когда философская проблема возникает в вашей собственной жизни?
Он прижался к жене:
– А зачем мне сапоги? У меня есть ты!
Андрей прошелся на кухню, выпил воды из-под крана, вернулся в постель. Он испытывал чувство, как будто избавился от бетонной плиты, давившей на его грудь все последнее время – с тех пор, как узнал о пропаже образа «Взыскание погибших» из ильменьского храма. Таисия свернулась под одеялом калачиком и, похоже, уже спала. Она вообще умела засыпать в любой обстановке и после любых, даже самых сложных, разговоров. Он лег на свою сторону кровати, стараясь не мешать жене. Вряд ли ему удастся уснуть до утра.
– Андрюша, – пробормотала Таисия. – Я так счастлива, что ты решился искать икону! Меня страшно пугала твоя депрессия. Но теперь я уверена, ты вернешь ее в храм!
Андрей