при особняке, клумбы здесь содержались в идеальном порядке, и спасибо за это надо было сказать исключительно Лии.
Она всегда любила работать в саду и никогда не боялась испачкаться или промокнуть. Еще маленькой девочкой она была тенью Мертона, копируя каждое его движение. Ее энтузиазм и жизнерадостность покорили неприветливого старого садовника, как и почти всех остальных в Стоунфелл-Холле.
Джек всегда полагал, что именно Лия была истинной причиной того, что слуги поместья и местные жители в конце концов итоге приняли Ребекку. В обществе обычно не считалось нормой поселять любовницу у себя на заднем дворе, но его дяде с невольной помощью Лии это удалось.
Джек постучал в парадную дверь, подождал несколько минут и постучал еще раз. Одно из окон гостиной, справа от двери, открылось, и выглянула Ребекка. Волосы ее, слегка тронутые сединой, были красиво уложены, как всегда, и покрыты белоснежным чепцом.
– Ах, мой дорогой лорд Лендейл! – обрадовалась гостю дама. – А я одна: понятия не имею, куда ушли Сара и Лия, служанку я отправила в деревню купить порошки от головной боли. Но дверь открыта, так что входите без церемоний.
Закрыв окно, она с исключительным достоинством прошествовала в переднюю.
Джек не смог сдержать улыбку. Как это похоже на Ребекку: сказать новому маркизу, чтобы он входил без церемоний, но не снизойти до того, чтобы самой открыть дверь. Ее нынешнее положение, может, и было сомнительным, но когда-то она считалась самой известной куртизанкой в Лондоне и долгое время оставалась любовницей маркиза Лендейла. При всей своей доброте и очаровании Ребекка не позволяла свету забыть, кто она такая и кем была когда-то.
Джек не винил ее: у нее действительно больше ничего не осталось теперь, когда мужчина, которого она так много лет искренне любила и ради которого от столь многого отказалась, умер.
Джек прошел в дом по коридору с низким потолком. Узкая лестница, начинавшаяся прямо посреди прихожей, вела на второй этаж, где располагались спальни и уединенная гостиная. Это был превосходный старый дом с украшенными причудливой резьбой дверями и стенными панелями, с изящной лепниной, но страшно нуждавшийся в ремонте, особенно крыша и печные трубы.
Джек коротко постучал в дверь гостиной, что было вовсе не обязательно, поскольку Ребекка его ожидала, но соблюдение формальностей ее радовало, а ему хотелось, чтобы она знала: он по-прежнему уважает ее и ценит ее дружбу.
Ребекка встала, чтобы приветствовать его. Даже сейчас, в свои шестьдесят с небольшим, она оставалась исключительно привлекательной: статная, с пышной фигурой и изысканными манерами. И все же, несмотря на радостную улыбку, Джек разглядел грусть в глубине ее синих глаз и усталость в сеточке морщинок вокруг них. Прошло чуть больше трех месяцев со дня кончины его дяди, но Ребекка явно все еще горевала. Будучи фактически женой почившего маркиза, бедная женщина не имела возможности даже присутствовать в церкви на отпевании,