у верных солдат такое действо со стороны отчаянной предводительницы было совершенно неприемлемо.
В тяжких раздумьях миновали нарисованную на земле прерывистую линию границы – и попали в пекло пустыни. Песок не стал помехой отряду – по соглашению с соседкой, избушка старого Амината побывала и здесь. Сам отшельник, привыкший к прохладе предгорий, долго не выдержал. Он заключил очень выгодную сделку с ифритами, и те за час проложили несколько дорог высочайшего качества. И перенесли избу к перевалу. Естественно, что крепких напитков никогда не пробовавшим спиртное азиатам, Аминат продавать не стал. А вот как приготовить вполне нормальный холодильник в условиях пустыни – на это ифриты купились сразу.
И теперь отряд Брунгильды нёсся галопом как раз по такой дороге – взбивая копытами пыль с её сверкающего чёрного покрытия. Отряд нёсся, будто пущенная стрела. Песчаные холмы, редкие кустики верблюжьей колючки, обглоданные хищниками и солнцем кости, миражи – всё это мелькало, будто за окном поезда.
Очень скоро на горизонте возникли ажурные купола столицы. Это зрелище было похоже на волшебную грёзу. Башни и минареты, казалось, вырастали из бело-розовой, жёлто-красной, лиловой пены цветущих деревьев. Природа баловала Фрезию. Здесь никогда не менялись сезоны – одни деревья стояли в цвету, на других наливались соком плоды, а третьи уже радовали жителей сочными фруктами. Город манил прохладой фонтанов и запахом пряностей. Ветерок доносил до всадников соблазнительные запахи еды, аромат сладостей, атмосферу пира, но солдаты не думали сейчас об удовольствиях. Впрочем, они об удовольствиях не думали никогда.
Фрезия, вопреки обыкновению, не встретила гостей своей обычной шумной благопристойностью и пышностью. Если бы Брунгильда так не переживала за судьбу сына, она бы заметила, что у соседей тоже что-то случилось. И что-то очень плохое.
Город будто вымер. Лавки закрыты, привычная суетливая деловитость куда-то исчезла с улиц, надрывно орали ослы во дворах, тоскливо мычали коровы и блеяли овцы. А ещё казалось, будто жара сгустилась, стала осязаемой и плотной.
Отряд Брунгильды Непобедимой стрелой пронёсся по притихшему городу и влетел в распахнутые ворота дворца. Прекрасная амазонка соскочила на землю так легко, будто на ней не было надето тяжёлых доспехов. Она сняла украшенный плюмажем из страусинных перьев шлем и распорядилась заняться лошадьми. Распорядилась скорее, для порядка – вымуштрованные за годы службы войны сами знали, что делать.
Под ноги кинулись слуги, расстилая перед солдатами красную ковровую дорожку. Эта дорожка была задумана Гуль-Буль-Тамар своего рода проверкой на вшивость. Восточная красавица приказывала стелить её под ноги визитёрам, когда никого не хотела видеть. Двое слуг раскатывали перед посетителями дорожку, двое скручивали её сзади обратно в рулон, ещё двое бежали рядом, чтобы целовать гостям обувь и обмахивать их опахалами. И всё это делалось с такой скоростью, что несчастным посетителям, не угадавшим