ниспослали боги… я не говорил этого Мариам, но мы вряд ли пережили бы эту ночь без вашей помощи.
Лес закончился так же внезапно, как и начался. Только что по бокам тянулись гектары нехоженого леса, как вдруг ему на смену пришёл мелкий кустарник, а после перед людьми предстало печальное зрелище – осыпавшиеся обломки некогда огромных бетонных строений.
Между деревьями и некогда огромным городом шла, невидимая для глаза человека, война. Корни перемалывали в труху давным-давно постеленный асфальт, оставляя под ногами канавы и рытвины. Памятники былой славы, инженерные чудеса и труд многих людей лежал сейчас в нескончаемых руинах. Оглядевшись, герой смог различить под слоем мха памятник неизвестному человеку, который он поначалу принял за обломок камня. Мох и дикий хмель полостью опутали каменную фигуру, лишь истёртое дождями и временем лицо холодно и с вызовом, смотрело на четвёрку людей, пробиравшихся между разрушенных зданий.
Некоторым зданиям повезло немного больше. Сохранивши до трёх этажей, они угрожающе смотрели вслед людям своими разбитыми, будто бойницы, окнами. Совсем рядом пробежало что-то огромное и мохнатое, за ним с лаем пустилась в погоню будто из пустоты взявшаяся свора собак. Громко и сипло закаркало вороньё, облепившее, будто виноградные гроздья, накренённый столб со свисающими до земли проводами.
– Не время уходит, уходим мы… – шёпотом произнёс отчим.
Мариам вопросительно взглянула на Семёныча, тот лишь с улыбкой пожал плечами:
– В одной умной книжке вычитал, сам не знаю, к чему бы это… Надо поспешить, торчим здесь как истуканы.
Группа людей последовала напрямик через разваленные здания. Герой смог разглядеть бетонную лестницу, поднимающуюся ввысь и резко обрывающуюся. Через пролом в стене они вышли на небольшой дворик – пятачок, окружённый зданиями. В центре дворика, покрытые хмелем и поросшие травой, одиноко стояли детская горка и пара разломанных качель. Посреди двора зияла огромная яма с торчащим на дне ржавым хвостом снаряда. Лишь теперь Давид понял одну ужасающую истину. Все эти канавы и ямы, которые он так старательно перепрыгивал, были не чем иным, как воронками от разорвавшихся снарядов. Кто-то безжалостно уничтожал мирные поселения, не брезгуя бомбёжкой мирных жителей.
– Хоть бы детей пожалели, сволочи… – прошипел сквозь зубы герой.
Вот уже прошло полтора часа, как Семёныч ушёл на разведку, оставив их троих посреди каких-то не то складов, не то гаражей. Повсюду валялись ржавые лохмотья, останки некогда дорогих автомобилей. День плавно клонился к закату. Давид не находил себе места, мотался взад и вперёд, каждый раз переступая через прутья арматуры, торчащие из фундамента. Мариам и Сабир сидели в углу и, кажется, совсем не переживали, полностью положившись на силу и отвагу героя.
– Ну, где его черти носят? – Не унимался герой. – Уже второй час как пропал…
– Не поминай шайтана к ночи. – Укорил его Сабир. – Семёныч – мужик мудрый, если ушёл, значит, так надо. Ты куда собрался? Семёныч приказал здесь его