Володь.
– Здравствуйте, Пал Палыч, – с укором поздоровался с соседом молодой человек.
– Здравствуй, Вовк. Что, до сих пор не выкинул эту всю дичь из головы? Какие, на хрен, религии в нашем веке? Правильно Вейкович сделал, что канонизировал новых святых – указал вам, попам, на место.
– Володь, пошли! – поторопила мать, понимая, что тот сейчас ввяжется в спор.
Молодой человек послушался. Он снова оказался в этой квартире – квартире своего детства. Ничто тут не изменилось. Все та же аккуратность, все те же уют и порядок. Все те же запахи, все те же ощущения, которые они навевали. Вот только то, что считалось несколько лет назад дорогим, элитным и модным, теперь казалось обыденным, изжившим себя. Никто не красит больше стены: в моду вернулись обои. Владимир невольно грустно улыбнулся, вспоминая, как они с мамой спорили какой цвет штукатурки выбрать, и как он с ребятами искал в магазине нужный оттенок.
Маргарита Ивановна провела кровиночку на кухню и сразу же стала хлопотать над угощением, заливая воду в чайник, доставая нарядную праздничную посуду, доставая из холодильника пирожные. Увидав родного сыночка, которого не видела почти год, сразу же забыла все ссоры. Но разговор не клеился. Женщина под предлогом что-то достать крутилась у гарнитура, лишь бы не смотреть на гостя.
– И чего это Пал Палыч такой злой? – нарушил молчание сын.
Маргарита Ивановна обернулась:
– Он всегда такой был. Разве не помнишь? Когда этот придурок Фил Киллер со своей дурочкой Быдлович делали мюзикл про гей-парад, Палыч с толпой единомышленников сорвал премьеру.
Володя помнил о том происшествии. Когда их звезды эстрады ставили спектакль о притесненных гомосексуалистах, собрались противники, которые не только сорвали его, но и запретили. Их не остановило и то, что на премьеру приехала Анна-Мария. Между прочим, это не один человек. Это первая в мире королевская гомосексуальная чета: мужиковатая, коротко стриженная кронпринцесса (единственная дочь кое-каких европейских монархов) Анна и ее жена Глория Милагроз Лусия Мария, кровиночка одного латиноамериканского нефтяного магната (при таком отце все жалеют девушку, мол, так страдала бедняжка!). Последняя всегда одевалась как старая дева, но благодаря миллиардам папы все модные журналы превозносят ее стиль, вернее, его отсутствие. Сначала королевской невесте дали титул герцогини и звали будущую новобрачную герцогиней Мэйми, что в переводе на русский звучит смехотворно: герцогиня Маша (не зовем же мы Вейковича президентом Гришей). Как «настоящая баба», Анна быстро поставила на место своих родителей, и они позволили дочке официально «жениться» на девушке, а ее супруге дали титул кронпринцессы. Люди со всего света слали письма со славами поздравлений, многие компании поддерживали влюбленных, посвящая им свою продукцию. Об этой запретной любви говорили все СМИ. А новобрачные во всем поддерживали таких же, как и они сами, продвигали законы, защищающие права гомосексуалистов. Анну-Марию любили все. Мир сошел с ума! И да, несмотря на то