разгулялся еще сильнее, обдувал их мокрые волосы и словно просверливал черепа, чтобы раздробить изнутри. У Стрижа, из-за которого они все и оказались в этой ситуации, начали сдавать нервы – самым невыносливым оказался, да и ранение в ногу давало о себе знать.
Русый, не могу больше, не могу стоять. Ну не издевайтесь… я сдохну скоро от потери крови…
Сдохнешь ты от недостатка мозгов, а крови у тебя, как у быка, – Русый заехал ему в челюсть и сплюнул на землю.
В этот момент из дома наконец-то вышел Граф. В длинном черном пальто, без зонта, и за считанные секунды вся его одежда стала такой же мокрой, а струйки воды стекали по суровому, словно высеченному из камня лицу. Только глаза сверкали лихорадочным блеском.
Я смотрю, тест на моральную стойкость провален…
Граф, понял я все… понял. Не прав был. Пощади… умоляю…Сил нет больше… Лучше сдохнуть, чем вот так…
Не переживай, Стриж, я дам тебе выбор. Сдохнуть, говоришь, – приложил револьвер к его виску и нажал на спусковой крючок. Послышался характерный щелчок, и Стриж, не выдержав напряжения, грохнулся на землю и схватил Воронова за ноги, – не надо-о-о-о, – всхлипывая, как сопливый ребенок, – прошу, не надо-о-о, Гра-а-аф…
Мужчина с омерзением оттолкнул рыдавшего в истерике парня ногой, вставил в пистолет заряженный магазин и с бесстрастным, не выражающем ни одной эмоции лицом, спросил, тихо и спокойно – так, словно интересовался, сколько сейчас времени:
В голову или пах. Одно слово. Иначе я решу сам!
Стриж выбрал, и в следующую секунду взвыл от дикой боли, сгибаясь пополам и извиваясь. – Сука-а-а-а, а-а-а….
Трусливый и жалкий, он готов был смириться с отсутствием мужского достоинства, но жить. Не понимая, что ему осталось от силы минут десять – больше не выдержит, скончается от потери крови.
Стоящие рядом мужчины поежились – только теперь не от холода, а от ужаса. Их друг валялся на земле, корчась от болевого шока, и выл, как дикая собака. Только это не самое худшее, что их сегодня ожидало. Андрей Воронов повернулся к ним и так же медленно, хладнокровно, безучастно каждому из них прострелил колени. Один за другим звуки выстрелов – и после каждого один из мужчин падал ниц. А скулеж Стрижа разбавили разноголосые вопли остальных.
Граф приказал отворить ворота и сказал:
“До ближайшей больницы пятнадцать километров. Доползете – может и выживете. Но я надеюсь, сегодня в мире станет еще на три мрази меньше”
***
Я так и не уснул сегодня. Мысли, эмоции, впечатления – все это завертелось каким-то неконтролируемым вихрем, будоража и разгоняя адреналин по телу. Я так долго ждал этого времени, так долго душил в себе всю ненависть и эмоции, и вот наконец дождался. Где-то там, за пределами этого дома, разворачивается самый настоящий конец света. Вселенная Нармузинова рушится у него на глазах, и он не знает, в какой момент будет погребен под руинами своего же надуманного величия. Золото его роскошной жизни плавится, превращаясь в кипящую лаву, которую я залью ему в глотку.