условия соблюдать. Одно дерево-то как заготавливали, поэтому оно ценнее иконописи и было, вот и записывали его по несколько раз.
– Дааа… меняются ценности.
– Лучше так, чем как после революции, когда баржи, гружёные иконами, по Волге шли. Позолоту с них счищали, а деревом печки топили…
– Смотрите, смотрите сюда, видите слой – олифа, а дальше слой лазурь. Видите? Раскрывать её надо. Бывает как: открываются слои XIX, XVIII век, пять-шесть-семь слоёв, а там родная авторская живопись…
– Хорошо.
Я не ожидала такого поворота. Смотрела и запоминала Богородицу в малейших деталях.
– Только я у вас её не возьму, у меня проект большой музейный, заказы из частных коллекций. Да вы не расстраивайтесь, есть у меня выпускница Суздальского училища, тоже станковой живописи, правда она во Владимире, я дам её контакт, может она возьмётся, поговорите.
[5]
Дверь открыла невысокая хрупкая женщина.
– Проходите, мне Светлана звонила.
Самая обычная трёшка, только вместо гостиной в большой комнате оборудована мастерская. Я прошла туда. Картины, храмовые иконы стояли вдоль стен на полу. На чистом столе всего несколько инструментов.
– Много вы икон сделали?
– Да уж больше тысячи, я и не помню.
– Интересная у вас работа. С иконами находитесь в одном пространстве. Чудеса какие-нибудь случаются? – почему-то вдруг мне пришла в голову именно эта мысль.
– Чудеса? Да… Не знаю. Вроде как. Да вот они, мои чудеса, – в комнату со звонким криком вбежали две маленькие девчушки и повисли на своей маме, не замечая меня.
– Ну, я поеду, Галина, звоните, – я записала телефон и оставила свою ситцевую тайну.
[6]
Ежедневная московская суета через пару дней смыла магию моей Суздальской поездки. Прошёл месяц, возможно даже немножко больше, всё закрутилось, поменялось, срослось. Я почти забыла о том дне, о тех удивительных людях, их глазах, трепете, преданности прекрасному и подвижническому делу.
Где-то в глубине сумки вибрировал телефон, я одной рукой не без труда выудила его с самого дна, второй рукой балансируя руль:
– Да, я, здравствуйте, Галина… а… да, помню.
– Да, хорошо, приеду в субботу.
– С ней все нормально?
– Да, обязательно.
Лифт был слишком хорош для обычного блочного дома. Он шёл медленно, как в больнице, казалось, вечность поднимаясь на седьмой этаж. Остановился на третьем.
– Вы вниз? – спросил крупный суровый мужчина с собакой.
Я не смогла ничего ответить и только через длинную, как мне показалось, паузу замотала головой. Мужчина уже вошёл и встал спиной. Маленький щенок – не взрослая собака, теперь я его разглядела – улёгся рядом и вытянул лапы.
Дверь открыла Галина. Девчушки носились по коридору. Я прошла в комнату и… выронила телефон из рук. Со стола на меня смотрела икона из того самого трамвая на Чистых Прудах. Это была она! У меня перехватило дыхание,