пункт шестой части десятой десятого раздела Устава, согласно которому горожанин, из числа перечисленных в пункте третьем части второй раздела десятого Устава Городской Ратуши, лишившийся возможности пользоваться своим имуществом для повседневной жизни по причинам, не связанным с природными и человеческими непреодолимыми бедствиями, пожарами, болезнями и войнами, лишается права обращения в Зал Поиска Занятий и в том случае, если поиск работы является для него необходимым. Непреодолимое бедствие, в свою очередь, должно быть подтверждено письмом из Башни Записей. А у вас ведь такого письма нет?
– Это… это нарушение правил Равного Обращения и Свободы Выбора Путей подданных Шестистороннего Королевства! – Унимо наконец вспомнил свои немногочисленные уроки по основам устройства Королевства, которые ему давал Скрим (немногочисленные, так как Унимо старался избежать их любыми способами, поскольку ничего скучнее не мог себе представить, а ни Скрим, ни отец не были достаточно настойчивы, видимо, в глубине души признавая, что эти сведения вряд ли пригодятся Унимо, а отец всегда придерживался правила, по которому не стоит мучить ни одно живое существо без видимой для этого существа практической пользы).
– Вовсе нет, это всего лишь допустимое исключение, необходимое по сочетанию правил Распределяющей Справедливости и Разумной Соразмерности, – легко парировала служительница.
Унимо понял, что ничего здесь не добьётся, и поднялся, стараясь сохранить независимый и невозмутимый вид. «Как бы там ни было, такой скучной работы, как у вас, тари, я не пожелал бы, даже если бы умирал с голоду. Лучше уж помогать Тэлли печь пирожки», – подумал Унимо. Но вслух сказал, изобразив даже вежливую улыбку:
– Доброго дня, тари.
Выйдя на ступени здания, Унимо, как ни странно, почувствовал какую-то лёгкость. Возможно, он на самом деле и не хотел, чтобы из его затеи что-то получилось. Но теперь у него было прекрасное оправдание своей беспомощности – они сами отвергли его, не дали возможности устроиться даже каким-нибудь писарем. По крайней мере до тех пор, пока у него не закончатся серебряные кольца, это оправдание могло быть вполне хорошим, хотя вряд ли во всём мире кому-то вообще будет интересно слушать его оправдания. Тем не менее со ступенек ратуши Унимо спускался, чувствуя с досадой, что самостоятельная жизнь пока является для него непосильной ношей, с которой любая малейшая потеря равновесия может привести к краху – и нельзя рассчитывать на то, что рядом всегда будет кто-то вроде Тэлли, чтобы его поддержать.
Спускаясь по ступенькам вместе с этими тяжёлыми мыслями, Унимо заметил группу синтийцев – они легко узнавались по одинаковым чёрно-синим одеждам, которые носили все граждане Синтийской Республики, даже дети. Они выглядели измождёнными – как будто добирались до Шестистороннего Королевства пешком. Впрочем, возможно, так оно и было: в Синтийской Республике были очень строгие правила, поэтому те, кто, по разным причинам, не мог их соблюдать, вынуждены были искать себе убежище в других землях