старинных извилистых улиц центра Тар-Кахола.
Тем не менее хищная улыбка на лице Морео не оставляла сомнений: ничто не поможет убийце укрыться от божественного гнева. Кошачий Бог закрыл глаза и сосредоточился, протягивая нить своей ненависти от места злодеяния к человеку, и стремительной тенью бросился в лабиринт улиц, безошибочно выбирая кратчайшую дорогу.
Морео нагнал убийцу на площади Рыцарей Защитника – небольшой и уютной, с изящным фонтаном, возле которого вечерами часто собирались уличные музыканты и поэты и их поклонники. Увидев свою жертву, Кошачий Бог остановился и стал осторожно пробираться вдоль стены. Можно было даже не особенно таиться: звуки падающей воды удачно скрадывали все перемещения. Дождавшись, когда человек стал, озираясь, переходить площадь, Морео скользнул к фонтану, незаметно обошёл его, скрываемый потоком воды, и неспешно вышел под свет фонаря. Человек чуть не налетел на Морео, резко остановился и закричал. Кошачий Бог едва удержался, чтобы не зевнуть от скуки: вся эта последовательность неловких и бессмысленных действий человечков была ему хорошо известна. Он протянул руку, взял свою добычу за шкирку, как котёнка, и оба они провалились в сырую, пахнущую кошками и стоячей водой темноту.
Постепенно глаза привыкали к окружавшему мраку и жадно улавливали частицы света из далёкого люка, позволяя выхватить из черноты небольшое пространство вокруг. Морео, привычный к подземному мраку, уже вовсю разглядывал своего пленника, когда тот только беспомощно протирал глаза и крутил головой, словно стараясь сбросить невидимую повязку. Он был молод, его аккуратная стрижка, чистые, ухоженные руки и удобная, но не лишённая претензий на изысканность одежда выдавали человека не богатого и не бедного, не занятого физическим трудом: возможно, писарь или охранник (нет, охранник всё-таки вряд ли, слишком слабоват на вид), или лавочник. Впрочем, это было всё равно: Морео лениво прокручивал в голове эти наблюдения только по привычке, ожидая, пока человечек придёт в себя.
– Кто… кто вы? Что это всё значит?! – сдавленным шёпотом произнёс кошачий убийца, всё ещё воображая, будто имеет право задавать вопросы.
– Я – тот, кто хочет убить тебя за то, что ты сгубил ни в чём не повинные кошачьи души, – сказал Морео. И тут же поправился, вспомнив о законах здешнего мира: – Точнее, бросил их в сточные воды, чтобы они утонули.
Пленник снова закрутил головой – на этот раз, видимо, в надежде разорвать пелену безумия, которую на него набросил этот страшный тип из подземелий. И неожиданно для себя стал сбивчиво оправдываться:
– Сам я не хотел этого делать, но жена… сказала, что малышу будет вредно, столько кошек в доме, а нашу Мару она не хотела выбрасывать, хотела, чтобы та оставалась ловить мышей… поэтому нельзя было просто оставить их во дворе. Она бы убежала…
Человек замолчал, уставившись на Морео, который стоял рядом, прикрыв глаза. Он слышал немало таких историй, и эта ничем не отличалась: была такой