смотря на крысу, – один месяц. И если тебя не поймают мои друзья, можешь вернуться в своё прежнее тело, которое останется тут и будет невредимо. Но будь осторожен, – добавил он, невесело усмехнувшись, – они все уверены, что имеют полное право съесть тебя, если ты снова окажешься слабее.
Крыса ещё немного покрутила головой, затем, видимо, выбрав самый заманчивый запах, нырнула в один из узких туннелей канализации.
Кошачий Бог, наконец, мог позволить себе отдохнуть: он тяжело опустился у каменной стены, не замечая, как за воротник рубашки с камней стекают ледяные капли. Он думал о том, во что превратилась теперь его жизнь. Что же, он не мог жаловаться: он сам последовательно выбирал всё это. Здесь всегда выбираешь сам, в отличие от жизни там, на поверхности, где всё уже решено за тебя, – но вернуться туда означало для него предательство. Да и сил на это уже почти не оставалось. Смерть казалась ему такой желанной, но пока, видимо, сила его ненависти была ещё несравнимо больше, не оставляя ему надежды на скорое избавление.
Течение сумрачных мыслей Морео снова потревожил какой-то звук. «Что, опять?» – в ярости подумал он. Но на этот раз не нужно было гнаться за нарушителем спокойствия: тот явился к Кошачьему Богу сам. Человек был уже близко, он шёл в темноте – не так ловко, как Морео, но сносно для обитателя поверхности. Морео тяжело вздохнул, узнавая походку, и поднялся навстречу непрошенному гостю.
– Здравствуй, Морео Кошачий Бог, – сказал гость. Его голос звучал спокойно, хотя путешествие в темноте давало о себе знать: дыхание немного сбивалось, взгляд долго блуждал вдоль стены, прежде чем различить силуэт человека.
– Здравствуй, Грави Эгрото, Великий Врачеватель Душ, но мою душу ты не получишь, – решительно ответил Морео. И, помолчав, добавил тише: – По крайней мере, так просто.
Конечно, он ясно видел в этой темноте, что вздумай Грави действительно сейчас забрать его душу, у него бы это получилось. Конечно, это было бы не так легко, как справиться с убийцей котят: Морео сопротивлялся бы изо всех сил, – но результат был бы тот же самый.
Грави Эгрото мрачно разглядывал Кошачьего Бога, как будто действительно решал, не стоит ли направить этого несговорчивого пациента на принудительное лечение – скольких проблем тогда можно было бы избежать. Но всё-таки Врачеватель сказал, что и собирался, когда задумывал направиться сюда:
– Я пришёл к тебе как друг. Прошу, не искушай меня, – добавил он предостерегающе.
Но Морео не послушал предостережения – слишком уж он вжился в свою роль и слишком долго общался только с теми, кто слабее.
– Конечно, мне очень лестно слышать, что Великий Врачеватель считает меня своим другом. Но, боюсь, у меня давно уже нет друзей, – с картинным сожалением покачал головой Морео.
Грави был в ярости – это стало понятно, как только он заговорил.
– Я сказал, что пришёл к тебе как друг, – с нажимом повторил Врачеватель. – Я хочу, чтобы ты меня выслушал. И я хочу, чтобы ты перестал вести себя