молодого человека. Каждый раз, когда его приглашали отобедать у них дома, у Пола Бличли в самый последний момент неожиданно возникали спешные дела.
Подозрение Кэролайн, что англичанин хладнокровно играет чувствами ее сестры, усилилось, когда она начала потихоньку наводить о нем справки. Черити как-то сказала, что Бличли приехал в Бостон навестить своих родных, но в их небольшом городе, где все про всех знали, о нем никто ничего не слышал.
Исчезновение Бличли совпало по времени со страшным взрывом, прогремевшим ночью в гавани Бостона. В результате этого взрыва затонули три английских корабля и две американские шхуны. Не имея доказательств, Кэролайн не высказывала вслух своих подозрений, но в душе была совершенно убеждена в том, что Пол Бличли каким-то образом был причастен к этой истории.
Вся семья вздохнула спокойнее, когда Бличли исчез. Родственники решили, что он вернулся в Англию, а Черити в скором времени благополучно забудет о своем увлечении. Но они обманулись в своих надеждах. Черити обезумела от горя, когда поняла, что Бличли бросил ее. Она не находила себе места, и даже Кэролайн согласилась с тем, что необходимо выяснить, что же в конце концов произошло.
– Мне так стыдно за себя, – произнесла Черити, нарушив мысли Кэролайн. – Ты ни слова не сказала о том, что тебя тревожит, а я только и говорю о своем.
– Но меня ничто не беспокоит, – возразила Кэролайн.
Черити недоверчиво покачала головой.
– Ты четырнадцать лет не видела своего отца, и тебя ничто не беспокоит? Не пытайся провести меня, Кэролайн. Ты места себе не должна находить! Твой отец перевернул всю твою жизнь, а ты ведешь себя так, будто все это не имеет никакого значения.
– Черити, но я же ничего не могу тут изменить, – произнесла Кэролайн, не в силах скрыть раздражение.
– С тех пор как пришло это письмо, ты скрываешь свои чувства под маской равнодушия. Я же знаю, что ты сходишь с ума от волнения! Я так зла на твоего отца. Ведь ты моя сестра, член нашей семьи, а не дочь человека, которого даже не помнишь.
Кэролайн молча кивнула, вспоминая горестную сцену, разыгравшуюся в их бостонском доме, когда она и Черити вернулись с утренней прогулки верхом. Остальные члены семьи уже ожидали сестер, и лица у всех были сумрачными.
При виде девушек мать Черити расплакалась и стала невнятно бормотать, всхлипывая, что Кэролайн в той же мере ее дочь, как и Черити. Ведь она растила ее с четырех лет, разве не так? И все это время Кэролайн называла ее своей мамой. Отец Черити, изо всех сил стараясь держать себя в руках, сообщил Кэролайн, что она должна вернуться в Англию.
– Ты думаешь, что он и в самом деле приехал бы за тобой, как грозился в своем письме? – спросила Черити.
– Да, – вздохнув, ответила Кэролайн и продолжала: – Мы все же слишком далеко зашли. Мой отец, должно быть, решил, что я слабая и болезненная. Ты ведь знаешь, что каждый раз, когда он затевал в письмах разговор о моем возвращении, твоя мама писала ему про какую-нибудь новую болезнь, которую