мер, он с секунды на секунду обрушился бы на Тишину, если бы неожиданно появившаяся Комаша, не схватила Тишину за руку и не увела его для того, чтобы кого-то там послушать.
– Ничего…– Бросив свой убийственный взгляд в спину Тишине, а затем на Ростика, элитарий дал ему понять то, что, либо в скором времени от них ничего не останется, либо у них в жизни ничего не останется, кроме разве что этого ничего. В общем, куда ни погляди, выбор определённо не радует и вынуждает только молиться и лучше прямо сейчас, и понятно кому. Режущий глаз вид элитария, в данном вопросе предполагает свой монотеизм.
Но Ростик, что удивительно, не задумывается над этими их перспективами, а завидев Комашу, вдруг озадачивается другим вопросом.
– Кстати, а где…. – Ростик не успевает закончить свой вопрос, как повернувшись в обратную от выхода сторону, тут же утыкается в глаза сногсшибательной брюнетки, от которой и получает свой ответ на своё вопросительное многоточие.
– Я знала, что ты обо мне вспомнишь. А это говорит о многом. – Не сводя своего взгляда с Ростика, тихо, но прямо в душу, аж, дух захватывает, проговаривает слова эта брюнетка, которая, судя по всему, олицетворяла собой Мару. А ведь Ростик до этого момента не только ни разу не видел её в полном свете (ресторанная иллюминация и обстановка, также служила не раскрытию, а наоборот прикрытию истинных лиц посетителей), но и не слышал её, как, впрочем, и голоса Комаши. О чём он только сейчас, после произнесенных Марой слов, не просто задумался, а поймал себя на такой мысли.
А между тем, посмотреть было не просто на что, а даже больше того, было невозможно отвести от неё глаз. Ну а когда так случается, то и сам вид человека, подверженного заглядению, тоже преображается и он, покрывшись красным налётом восторженности, если не зубами поскрипывает, то обязательно в такт своему невыносимо сильному и громкому дыханию, начинает цокать языком.
– Ничего себе, ты…– Многоточие в ответе взмокшего от вида Мары Ростика, как нельзя лучше демонстрирует его восторженность, ну и служит лучшим комплиментом для всякой особы женского образа, которая сейчас одетая, без всяких вычуров, облегающее чёрное платье, с жемчужной нитью на нём, пристально смотрела на Ростика.
– Я знаю. – Без тени улыбки, но с видом полного желания осуществить желания человека, в чьи глаза она смотрит, проговорила Мара, взяв Ростика за руку. – И я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду рядом.
– Я это понял. – Проглотив слюну, ответил Ростик, которого, больше от слов, а не от ледяных рук Мары, почему-то пробил озноб.
– И ещё. Я тебе могу предложить бесконечную реальность воплощения своих желаний, когда как Комаша со своей иллюзией…– Слова Мары заворожили сознание Ростика, который даже не заметил, как вдруг обнаружил, что дыхание слов Мары уже льётся ему в уши с расстояния соприкосновения её ресниц и его щёк, где ему отводилась роль оцепеневшего кролика, в крепких объятиях гипнотического взгляда Мары. И кто знает, в какие бы лабиринты