взрослых поблизости. Ну не бросать же малявку. У них в детдоме, во всяком случае, так не принято было.
Взял хворостину, стал стебли сбивать. Тут только сообразил, что босой. В сердцах отшвырнул палку, развернулся и вломился в крапивные заросли спиной вперёд. Девчонка обхватила его за плечи ручонками, он её на спину подсадил, и – бегом оттуда! Хорошо, не тяжёлая попалась.
Ух! Обожгло так обожгло. Ноги мигом волдырями покрылись.
Девчонка легко со спины соскользнула, встала рядом – лицо зарёванное…
Заревёшь тут! У самого слёзы выступили, такая жгучая эта зараза.
– Привет! – улыбнулся он девчонке.
Стоит, смотрит. Не красавица, глаза разного цвета, и один косит немного. Зато лицо – доброе. И того, наивное слегка…
Вытерла слёзы, улыбнулась.
– Привет, – сказал он ещё раз, яростно расчёсывая покрасневшие щиколотки. И – представился. По всем правилам этикета, ага.
А девка – ни гу-гу, только мокрыми слипшимися ресницами хлопает.
– Тебя как звать-то?
Молчит. Застенчивая какая. Или… Немая, что ли? Мычит чего-то, испуганно пальцем ему куда-то за спину тычет.
Обернулся. Гуси???
– За мной! – скомандовал Глеб, ухватил девчонку за руку, и – припустили со всех ног. Вниз, к речке побежали. Не в крапиву же обратно лезть.
Никакие гуси, ясно дело, такого спринтерского рывка не выдержали бы. А, может, и вообще догонять не собирались, кто их разберёт… Но уж лучше, как говорится – от греха подальше! Рублёв ведь с нравами сельской живности знаком не слишком. На своём Ямале он даже обыкновенных куриц только в супе и видел…
…Стянув с себя треники и футболку, он стоял на песчаном берегу, расставив ноги, уверенно расправив плечи, уперев кулаки в бледные бока. Это нынешним летом был ого-го какой загорелый, Тоня всё повторяла – «ты у меня чернющий прямо», а к октябрю – сошёл загар, как и не было…
Коренастый, немного косолапый – для какого-нибудь балета может и плохо, а для футбола – очень даже хорошо. И для плавания – годится.
Вот мы сейчас и поплаваем! Красота! Ещё бы знать, как эта речка называется…
Глеб деловито щёлкнул широкой красной резинкой трикотажных плавок с самолётами-истребителями, и тут же покраснел, поймав восхищённый девчонкин взгляд. Вот деревня! На плавки уставилась. Трусов с самолётами не видала, что ли!
Он смутился, отвернулся, торопливо зашлёпал ногами по воде, забежав по колено, развернулся, раскинул руки, и с размаху плюхнулся на спину, подняв целый фонтан прохладных желтоватых брызг.
Она тоже зашла в воду. Какой там купальник! Сарафан, или что там у неё – стянула, и прям в длинной рубашонке в речку полезла.
Потом они брызгались. Сначала Глеб брызнул – легонько, издалека. Попал. Она даже не закрылась рукой, только заморгала испуганно. Он улыбнулся, наддал ещё. Через секунду они уже молотили ладонями по воде, щурясь и захлёбываясь от смеха. Наконец, нахохотавшись, и досыта нахлебавшись