полный. Память услужливо подсовывала Андрею то, что уже не видели нынешние молодые – кульки из грубой серой бумаги. Купишь сахар, его продавали такими неровными кусочками, глыбками – полный кулёк – счастье… Идёшь, нежишь за щекой, сахар подтаивает…
И даже сейчас в самом конце зимы, или начале весны – Андрей находил красоту в здешнем пейзаже. Вот эти заросли сухих высоких трав – с грубыми стеблями. Так и представляется табор – цыганское, бесприютное кочевье, где дома, кроме кибитки нет, и не будет. И эта песня, под перебор гитарных струн:
– Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые…
Андрей будто споткнулся и посмотрел вправо. Он увидел, но сперва не осознал, а потом…
Там в траве, шагах в десяти от дороги, сидел человек… Девушка. Сидела так, как будто хотела спрятаться за этими грубыми стеблями трав. И в то же время девушка полностью погрузилась в свои мысли, сжалась, обхватив руками колени, не замечая ничего кругом. Видно, давно она уже была тут. А больше всего Андрея поразила её одежда.
На девушке была расписная вязаная шапочка, по форме напоминавшая шлем, и расписные, в тон шапочке, тёплые гетры. А обуви не было. И серое какое-то платьице или длинная кофточка. И больше ничего не было. Щеки у девушки покраснели, но как она должно быть замёрзла! Наверное, не руки уже, а лёд.
Что же такое могло случиться? Он решительно свернул к ней:
– Э-эй!
Она точно проснулась, и отпрянула. Глаза широко распахнутые, полные ужаса.
– Не-не-не, – Андрей поднял руки, ладонями вверх, – Я тебя не трону. Я просто мимо иду. А ты чего такая раздетая?
Она стала пятиться от него, если можно пятиться сидя. Андрей присел на корточки, чтобы быть с ней одного роста. Пошарил в сумке:
– Смотри, у меня вот тёплый хлебушек. Ты хоть поешь… Надо есть, чтобы согреться..Эх, ведь вот… идти мне надо… Ну вот, возьми хлеб… Молодец! Может, тебя проводить куда? Или кому позвонить?
Она так отчаянно замотала головой, и видно снова готова была шарахнуться от него, что он поднялся:
– Всё, всё, ухожу я…. Если что… тут близко до города. Вот там, впереди, будет тропка вниз, с горы знаешь? Спустишься, и там остановка, автобусная…
Она всё так же мотала головой – нет-нет…
Андрей вернулся на дорогу и отошёл так, чтобы она не могла его видеть. Достал телефон.
Том ответил не сразу. Но он брал с собой телефон и в конюшню, так что не ответить не мог.
– Да?
– Слушай, тут, кажется, беда у девушки случилась. Сидит вот прямо чуть не нагишом в снегу… Странная такая… Я и остаться с ней не могу – Маринке обещал, что к десяти буду… Ты не подъедешь, не посмотришь? Мне кажется, ей помочь надо. Что-то случилось.
– Где сидит? – Том, как всегда, был немногословен.
– Так… Андрей обернулся, – Пятая опора… ЛЭП… если с твоей стороны считать. Направо смотри.. в траве… Шапочка у неё такая пестренькая, не сразу различишь…