Мы с Кобой принесли матрасы и подушки. И Троцкий с Ильичем улеглись рядом. Троцкий накрылся своей солдатской шинелью, Ильич – тяжелым пальто с барашковым воротником. Из кармана пальто торчал револьвер, врученный ему Кобой.
Мы с Кобой уже уходили, когда оба вождя Революции заговорили по-немецки. Но я хорошо знал язык.
– Кружится голова, – тихо сказал Ильич.
Троцкий ответил:
– Все случилось, как должно. Победоносная Революция – это идея, раздобывшая штыки…
Я закрыл дверь.
У дверей стоял глава Военно-революционного комитета Подвойский с двумя здоровенными парнями в солдатских шинелях. Он торжественно объяснял им:
– Товарищи! Вам выпала честь охранять историческую комнату. Сейчас в ней отдыхают два наших великих вождя…
Все было торжественно в ту ночь. Еще бы! Нежданно-негаданно мы, вчерашние парии, жалкие подпольщики, становились хозяевами самой большой в мире Империи. Могли ли мы подумать… да что там подумать… могло ли это нам присниться всего пару лет назад в Туруханске? Коба – член правительства великой страны!
Мог ли Ильич в Швейцарии подумать о подобном… Воистину, «кружится голова»!..
Подвойский наставлял часовых, а мы с Кобой пошли устраиваться на ночлег в другой комнате классной дамы.
Здесь стояли такие же кресло и кровать. Я прикорнул в кожаном кресле, а народный комиссар Коба – на узкой железной кровати неизвестной нам старой девы. И вдруг я услышал его смешок, он произнес очень тихо, по-грузински:
– Как сказал он: «Два вождя»? Вот уж воистину олух… Мижду нами говоря, Фудзи, двух вождей не бывает!
В бесконечных классах Смольного несказанно счастливые, кто на полу, кто на столе, кто в креслах, засыпали участники так легко победившего переворота! И на узкой постели с потухшей трубкой во рту заснул мой друг Коба. Мог ли кто-нибудь из нас представить, что этот маленький рябой грузин, с акцентом говоривший по-русски, заботливо истребит всех этих счастливцев? Станет хозяином русской империи…
Так родился новый мир. Все мы тогда думали: наш мир. Но это был его мир – мир Кобы.
Для будущих историков
Несколько штрихов. Днем я узнал, как мы брали Зимний дворец. Потом будет много рассказов, как отстреливался на баррикаде защищавший дворец женский батальон, как дрались отважные юнкера… Ничего подобного не происходило. Все подходы ко дворцу были перекрыты верными нам частями. Уже к шести вечера защитники покинули дворец. Остались насмерть перепуганный женский батальон и юнкера. В это время маленькими группами наши красногвардейцы просачивались в Зимний через боковой вход в Эрмитаж (прислуга открыла двери). Здесь их довольно мирно разоружали юнкера, отводили в комнаты прислуги… Как только начался штурм и толпа солдат и матросов показалась на Дворцовой площади, женский батальон попросту убежал – схоронился в подвалах дворца, оставив баррикаду. Чтобы уберечь дворец от разграбления, навстречу штурмовавшим поспешил глава его обороны