позицию, столь свойственную пока психологии, – судить о норме на основании ее отражения в искривленных зеркалах, ориентированных на патологию теорий[106].
2. Гипотеза об уровнях психического здоровья
В контексте нашего изложения сказанное выше должно означать, что предстоит продолжить движение от абстрактного к конкретному, начатое в первой главе, с тем, чтобы данное там общее представление о личности по возможности довести, конкретизировать до развернутой психологической концепции[107].
Напомним, что в этом общем представлении личность рассматривалась нами как способ организации, инструмент, орудие присвоения человеческой сущности. Этим мы как бы подтверждали, экстраполировали идущее в отечественной психологии от Л. С. Выготского понимание человека как существа производящего, строящего орудия и инструменты своего развития. Причем орудия эти могут быть не только внешними, вещными, конкретно представленными – лопата, топор, станок, компьютер, но и внутренними, психологическими – способ мышления, специальные приемы запоминания, воображение, построение образа, использование знака и т. п.
Следующим шагом в этом направлении должно было стать понимание развитых внутренних психологических орудий не только как средств решения возникающих перед индивидом задач, но и как особого рода «психологических органов», в функции которых входит относительно самостоятельное продуцирование самих задач, обеспечение и закрепление определенных, достаточно единообразных способов их решения, взаимодействие с другими подобными «психологическими органами» и т. п. Ценной аналогией здесь служит представление о «функциональных органах»[108], которые возникают, складываются в нервной системе в единое целое прижизненно, в тесной зависимости от конкретных внешних условий и обстоятельств, и затем начинают функционировать с той же устойчивостью, что и морфологически наследственно обусловленные органы. «Органом, – писал А. А. Ухтомский, – может быть всякое временное сочетание сил, способное осуществить определенное достижение»[109]. Эта, безусловно, важнейшая гипотеза была направлена по преимуществу в сторону высшей физиологии и не касалась сути психологических проблем. Лишь в работах А. Н. Леонтьева, А. В. Запорожца, В. П. Зинченко и их сотрудников гипотеза получила развитие применительно к ряду областей психологии, и стало возможным говорить об отдельных психологических структурах (мышления, памяти, действия) не только как о психологических орудиях, но и как о психологических органах.
Настает, видимо, пора применить эти представления и к изучению личности. Прежде всего, обратим внимание на взаимосвязь двух обсуждаемых понятий – «психологическое орудие» и «психологический орган». Орудие, будучи развитым и обретшим относительную самостоятельность в рамках целостной организации, приобретает функции органа. С генетической