Дункан не заходил? – поинтересовалась теть Аня. – Не знаю, где его найти. И золотые же руки у человека! – восторженно добавила она. – Люська его шляется неизвестно где, как кошка, а он то на работе, то дома что-то мастерит, и пьет в меру. А мой-то, только отвернусь, все из дома тащит. И твой не лучше! Молчи уж! Знаю прекрасно твою семейную жизнь. А Люська-то, какого себе отхватила! Всегда таким паскудницам везет. Ну что он в ней нашел?
Голос женщины становился все более взвинченным.
– Кривоногая, конопатая стерва, да еще какого мнения о себе! Он же ничего на себя не тратит. Все, что заработает, ей отдает. Даже на выпивку особо не тратится, сядет себе потихоньку где-нибудь в углу с книжками и не слыхать его. Крылечко мое подгнило, хотела его попросить, чтоб доски поменял. Дома у них который день уже замок висит. Ты его давно видела?
– Он приходит только, когда Руслан дома. А так я его редко вижу. Теть Ань, хотела вас попросить. Я завтра еду в город, можно я мальчишек у вас оставлю?
– Да, конечно, конечно!
– Племянник хорошо присматривает за Тимом, но одних их оставлять боюсь.
– Без разговоров. Приводи их завтра. Слыхала новость? – переключилась теть Аня на местные события. – Курцы тоже уезжают. Уже поехали визы оформлять. Господи, боже мой! Да кто же здесь тогда останется? Почти никого из нынешних не осталось! А что здесь делать-то – воды нет, работы нет. Лукьяниху дети в Россию зовут, сомневается еще. Но я думаю, тоже недолго тут задержится. И вы, если сильно вас прижмет, найдете, куда деться. Мы вот с дедом тут торчать и будем одни. Ох, Господи, Господи! Никогда ничего хорошего не видали. В советские времена хоть работа была, шибко богато не жили, но и не бедствовали. А теперь…! Что делается! У нас же здесь кроме школы ничего не осталось. Все растащили! Как после бомбежки! По телевизору вон показывают у вас в Чечне развалины да руины после войны, а тут что? Что за война? Сволочи они, вот кто!
Когда Тина вышла от словоохотливой соседки, в самом конце улицы появился Зубарь, односельчанин с соседней улицы – человек, в общем-то, мирный и безобидный. Он явно находился в хорошем расположении духа, как бывало каждый раз, когда ему удавалось приложиться к бутылке в обход бдительных глаз своей жены. Душа Зубаря требовала праздника. С ликующим видом он зашагал вдоль по улице, так как испытывал острую нехватку в слушателях. Но при его появлении соседи стали поспешно покидать лавочки и расходиться по домам. Осталась одна подслеповатая баба Катя на скамеечке возле своего дома. Зубарь, разочарованно оглядел опустевшую улицу, потом заметив одинокую бабку, направился к ней и присел рядом. Баба Катя, наконец, разглядела подсевшего к ней и закряхтела, поднимаясь со скамьи.
– Куда ты собралась? – недовольно окликнул ее Зубарь.
– Ох, зайду-ка я в дом, а то сейчас материть меня начнешь.
– Когда я тебя материл? Когда я тебя материл? – уставился возмущенный Зубарь на бабку.
– Ну, не материл, так обматеришь.
– Ну