Анна Берсенева

Полет над разлукой


Скачать книгу

прочную репутацию лучшей студентки Карталова и при этом холодной, равнодушной ко всему, кроме театральной карьеры, девицы. А то, что ее на аркане было не затащить туда, где собиралась молодая богема, только подтверждало эту репутацию.

      Она совершенно не ожидала, что однокурсники воспринимают ее таким образом, и ужасно удивилась, когда красавица Лика с плохо скрытым злорадством проинформировала ее об этом.

      – А как же ты думала, Алечка? – привычно-обворожительно улыбаясь, заявила Лика. – Ты же всех отшиваешь, крупной звездой себя считаешь, разве нет? Мы сначала думали, у тебя есть кто-нибудь… выдающийся. Но ведь после Святых и не было никого! – Эти слова Лика произнесла уже с нескрываемым торжеством, заодно проявляя осведомленность о прежнем Алином романе. – Просто ты себя очень любишь, вот и вся загадка, – заключила она.

      Алю ошеломило это заявление. Но спорить с Ликой было так же глупо, как доказывать, что она не такая – не самовлюбленная, не холодная, а не тусуется просто потому, что сыта этим по горло. Что ж, если хотят считать ее верблюдом, то она не обязана собирать справки!

      «А может, они и правы? – думала она иногда. – Я ведь и в самом деле никого не люблю…»

      К тому же у нее не было потребности иметь близкую подругу – такую близкую, которой хотелось бы раскрывать душу. Она даже не представляла, как это можно: раскрывать душу во время разговора – в сущности, обыкновенной бабской болтовни. То есть она с удовольствием болтала хоть с той же Линкой Тарас, радуясь ее независтливости, легкому уму и доброжелательности. Но ведь только болтала, не больше.

      Карталов был единственным человеком, который ее понимал. Иногда Але казалось, что он понимает ее гораздо лучше, чем она понимает себя сама. А если тебя понимает такой человек, разве этого мало?

      Он один ценил ее умение владеть собою, которое было так же дано ей от природы, как выразительные черные глаза. Он любил в ней сдержанность, которая не позволяет изображать страсть пошлыми жестами.

      Аля забыть не могла, как еще на втором курсе Карталов выгнал с репетиции Родиона Саломатина – того самого парня с гитарой на лохматой веревке, который на вступительном этюде оказался Алиным партнером.

      – Думаешь, ты ведешь себя свободно? – яростно кричал Карталов. – Ты что думаешь, эта твоя наглая развязность – от большой содержательности? У тебя движения провинциального сутенера, а ты воображаешь их эффектными!

      Родьке можно было только посочувствовать. А вообще-то все мужчины были, по сути, такими точно Родьками, которые не замечают своей пошлости.

      Накануне первой репетиции Аля постаралась успокоиться. Даже в «Терру» не пошла – заменилась, сказавшись больной. Ей хотелось остаться только в одном мире – в мире Цветаевой и театра – иначе было не выдержать.

      Впрочем, успокоиться ей не удалось.

      Она сидела в большой репетиционной, прямо напротив зеркальной стены, и все время видела свое отражение. Аля представить не могла, что можно