чувство вины. В течение нескольких месяцев они оглядывались назад в поисках возможной причины в своем поведении, которое предшествовало выкидышу».
Слишком часто эти вопросы превращаются в психологических монстров вины, которые не очень-то помогают при внутренней боли или утрате. Мотив «соберись, встряхнись и снова забеременей» совершенно обесценивает чудовищность происшедшего. Выкидыш – это смерть. Он требует уважения, а не игривого подмигивания и совета «отправляйся домой и назначь свидание мужу».
Выкидыш может вызвать внутреннее чувство неудачи и стыда, потерю веры в свое физическое тело и внешний конфликт в отношениях между супругами и родственниками. С культурной точки зрения мы настолько стыдимся выкидыша, что у нас есть традиция не делиться новостями о беременности даже с близкими людьми, пока не окончится первый триместр беременности и не снизится вероятность выкидыша.
Некоторые исследования указывают на серьезное возрастание числа семейных конфликтов после выкидыша. Пепперс и Кнапп (Knapp, 1980) относят некоторые из этих трудностей к тому, что они называют термином «несоответствие уровня привязанности»: мать пережила биологическую привязанность, вынашивая своего ребенка, тогда как для отца эта связь присутствовала лишь на психологическом, интеллектуальном уровне. Вероятно, как и во всех конфликтных ситуациях, возможность разрыва между супругами после выкидыша повышается, как и возможность возрастания уровня поддержки и близости.
Культура дозволяет и поддерживает эмоциональность женщин, тогда как мужчин более жестко «натаскивают» на развитие познавательных функций. Например, мы не всегда ожидаем от женщины, что она сможет свести дебет с кредитом или самостоятельно поменять колесо, как и не одобряем, чтобы мужчины плакали на людях. Эта разница в балансе эмоционального и рационального, являющаяся результатом гендерного воспитания, вкупе с несоответствием уровня привязанности вследствие выкидыша может стать причиной раздора, поскольку горюющая мать оплакивает потерю ребенка, которого ее партнер-мужчина не успел узнать.
В отсутствие физического образа, который можно было бы оплакивать, и, если быть откровенными, разрешения культуры, а также поддержки ее чувств супругом каждая женщина, перенесшая выкидыш в западной культуре, зачастую горюет в одиночестве. Не будет похорон, соболезнований и какого-либо сострадания ее утрате. Большое количество женщин, у которых случился выкидыш, снова забеременеют. Однако слишком немногие признают – а если признают, то немногие с ними согласятся, – что выкидыш сопровождается физическим стрессом и чувством утраты. У некоторых могут начаться сложности в сексуальной сфере, и они не смогут понять взаимосвязи между этими сложностями и своей утратой. Некоторые могут стать жертвой вторичного бесплодия – из-за неполного физического исцеления, заблокированной эмоциональной травмы или того и другого. Однако каким-то образом эти 600 000 или более женщин найдут способ