И ты, как никто другой, это знаешь. Разве у тебя на операционном столе не случается неожиданностей?
– У меня на операционном столе сталкиваются законы физики, химические реакции и возможности техники, и это нормально, что их взаимодействие порой выходит за рамки наших предположений, – сухо ответил Франко.
– А в повседневности сталкиваются наши грехи с законами жизни и сложной системой родственных и дружеских связей! – пылко проговорил Бранцоли, пытаясь сохранить спокойствие.
– Я уже понял, что Сантини ваш протеже, но его коллеги и пациенты не обязаны расплачиваться за ваши грехи.
– При чем тут мои грехи?! – слишком нервно для безгрешного человека воскликнул Бранцоли.
– Вот и я не понимаю, при чем тут ваши грехи и назначение Сантини заведующим, – пожал плечами Франко.
Бранцоли провел рукой по волосам, и Фланко увидел, как едва заметно дрожат руки начальника. Пожалуй, нечасто он видел его в таком состоянии.
– Мне нужна твоя помощь, – в упор посмотрел Бранцоли на хирурга.
– Помогать людям – это моя специализация, – иронично ответил Франко.
– Ерничаешь… – с досадой прокомментировал начальник. – Так вот, как я тебе уже сказал, Сантини – сын моего дорогого друга. А теперь слушай внимательно: последние три года он работал в одной клинике за рубежом кардиохирургом. Недавно он захотел вернуться на родину, а ты ведь знаешь, что в нашей стране не так просто найти работу. Вот его отец и попросил помочь. Как раз освобождалось место…
Франко смерил руководителя возмущенным взором. Но промолчал, ибо Бранцоли ведь не обещал назначить именно его, Франко, заведующим кардиохирургическим отделением.
– Так кого мне следует прооперировать? – мрачно улыбнулся Франко.
– Прооперировать?!
– Вы сказали, что вам нужна моя помощь.
– Помочь Сантини войти в должность! – рассердился Бранцоли. – Он работал в другой системе и не знает, как у нас тут все построено! А ты был правой рукой Ди Белли и знаешь, как все протекает. Стань правой рукой Сантини, я прошу тебя!
Больше всего Франко в тот момент хотелось взять и выплеснуть в лицо Бранцоли содержимое чьего-нибудь ночного горшка. Мало того, что руководитель клиники лишил его должности, на которую Франко претендовал и которую достоин был занять, так руководитель еще хочет, чтобы он, Франко, всячески содействовал укреплению конкурента (весьма сомнительного к тому же) на этой должности. Внутри хирурга поднималась неукротимая волна злости, возмущения и практически ненависти и к Бранцоли, и к Сантини.
– Синьор Бранцоли, у меня нет времени помогать кому-то входить в должность. У меня еле хватает времени, чтобы помочь пациентам остаться на этом свете. Я иной раз по 12 часов только в операционной провожу. Главным хирургом! – уточнил он. – А на следующий день лечу в Рим или Брюссель на конференцию. Простите, но где я возьму еще время?
Бранцоли обескураженно и даже виновато смотрел на Франко. Было явно видно, что он уже серьезно пожалел о своей