чувствовала – начальник что-то скрывает. Роды в тазовом предлежании предполагают проведение кесарева сечения. Почему Андрей принял решение не делать операцию? Вероятно, Поклонский допустил фатальную ошибку. Лаврова предпочла говорить открыто. Андрей был симпатичен ей, и она осторожно поинтересовалась:
– Вы извините, конечно, что спрашиваю, но почему вы не провели кесарево сечение? Ведь такое положение плода, да и его пол – относительное показание для оперативного вмешательства.
Заведующий на минуту задумался.
– Она боялась операции, хотела, чтобы роды прошли естественным путем, к тому же вес ребенка был маленький, и мы решили попробовать. Роды здесь ни при чем, эмбрион развивался с отклонениями, – пояснил Поклонский. Он был уверен правильности своих действий.
– Но почему Анна не может забрать и похоронить тело своего ребенка? Я думаю, так она быстрее справится с потерей.
Андрей Николаевич, молча, смотрел в сторону, а Лиза ждала ответа. Сложившаяся ситуация ее настораживала. Родители могли забрать мертворожденного, чтобы похоронить его, как подобает. Зачем заведующий отделением отказывает матери в праве видеть своего умершего ребенка?
– Мне жаль, но здесь такие правила – если младенец умирает в первый день жизни, то наша клиника берет похороны на себя, – после молчания ответил он.
Елизавета видела, что Андрей Николаевич искренен. Она сочувствовала ему. Поклонский отвел взгляд, боясь смотреть ей в глаза. Она мягко дотронулась до его руки. Он не отстранился, напротив, сжал ее ладонь.
– Вы не виноваты. Вы сделали все, что от вас зависело. Я уверена в этом. Ведь мы не можем контролировать смерть.
– Если бы это было возможно… – горько усмехнулся Андрей.
– Воркуете, голубки, – ехидно бросил Кондратий, войдя в ординаторскую.
Он налил себе кофе и занял наблюдательную позицию, с интересом ожидая, как развернутся события.
– Может, позже продолжим разговор, – Лиза торопливо покинула кабинет.
В коридоре она столкнулась с Маргаритой Белозерской, которая стояла у окна грустная и задумчивая.
– Добрый день, Маргарита, – поздоровалась доктор Лаврова. – Можно задать вопрос?
– Да, разумеется.
– Скажите, с какими отклонениями появился младенец Анны Потериной? Мальчик был уродлив?
Маргарита нахмурилась и долго молчала, обдумывая ответ.
– Он родился с гидроцефалией и грыжей, – наконец, произнесла акушерка. – Почему вас это интересует?
– Пациентка сказала, что ей не дают возможности увидеть мертвого сына. Я полагаю, она должна проститься с ним, невзирая на уродство.
– Это правила нашего роддома. Детей, умерших сразу после рождения, хоронит поликлиника, – пожав плечами, проговорила Марго.
Она устало прикрыла глаза и сжала губы, накрашенные красной помадой. Ей определенно не нравилась эта беседа.
– И кто придумал такие правила? – поинтересовалась Елизавета.
– Андрей