да верного раба около себя держат; а я со своей барыней тридцать лет жила, голубушка моя, как сестра родная.
– Ну так, чай, потому и отличка тебе была, все рубль-от скорей даст тебе, чем кому другому… я вот про что говорю, матушка, а не на счет какого воровства. Что уж, воровством много ли наживешь… а, чай, господам не стыдно и обжаловать верного человека.
– Конечно, и я не могу пожаловаться на свою барыню: много была ее милостями взыскана… А все дворовый человек у господ на службе капитала не наживет, потому и господам деньги раздавать своим слугам не приходится… А сыт человек, одет да заработал себе в праздник гривенничек, на мяконькое да на сладенькое, – вот он и должен быть доволен, и от господ ему больше нечего ждать… Вот что, моя любезная!
– Это так, матушка… ну a вот как же, тоже в миру говорят, – мы хоть не господские, а тоже слышим… что у господ только и житья и наживы, что старосте, ключнику да ключнице…
– Ну, да ведь это вольному – воля…
– Это уж так, матушка, так… Ну ведь тоже, я думаю, работам разным обучены; а живете, – оброка теперь не платите: можете себе заработать и на хлеб на соль, и доченьке в приданство что отложить… Это доченька, чай, твоя?…
– Нешто.
– Славная какая красавица. Ведь, вот, чай, замуж тоже отдавать надо, женишка приискивать…
– Искать я не стану. Судьба придет – сама найдет.
– Да это уж такое дело, матушка. А все, чай, уж в девках не оставишь сидеть. Поди-ка, чай, приданого-то что наклала…
– Что есть, все у ней будет…
– Женихов-то поди не мало тоже забегало…
– Были, слава Богу, да не тороплюсь: замужем еще буде, – пускай в девках поживет.
– Нешто, а все надо девку пристроить: молодая кровь, матушка, всяко бывает… Что девку держать? Не в соли ее солить. Разве только, что женихи-то все нестоящие. Экую красавицу надо за хорошего человека отдать, а не за кое-какого…
– Бывали всякие, сударыня моя… Да дочь то одна – так и жалко расставаться…
– Замуж выдать, – что за расставанье? Был бы только зять хороший да добрый человек, – так теще у него завсегда первое место.
– Ну уж, матушка, все не то… На зятевы хлебы я не пойду; своим куском, как-нибудь, проживу; а выдать дочку замуж – все уж отрезанный ломоть будет… все уж ровно не твое, а мужняя жена… Да и кто его узнает – каков он человек… Женихом-то смирный да ласковый, а тут смотришь, с женой-то ровно зверь станет. Теперь она у меня живет хоть в сиротстве, да ничем от матери не оставлена; поработала сколь сил стало – да и не знай ни о чем заботушки. А замуж-то выйдет – натерпится и нужды, и горя… Вот что, моя милая… так и жалко отдать, а этого товара – женихов – где бы не найти!
– Ну да ведь тоже, чай, вольные люди! За крепостного-то не отдашь – хоть бы какой ни был?
– Нет уж, это сказать, что не отдам… это что говорить… и крепостной человек иной лучше вольного, – а все не отдам. Коли Господь привел тебе быть в крепости, – живи терпи и не сетуй: будет тебе хорошо, какой бы ни был господин, служи ему только со всем усердием… А избавил от этого Господь, так благодари