берегом реки Вятки, то там был такой же, а по нему вверх шла дорога серпантином. По этой дороге 6 машин из 21-го нашего полка забрались туда и держали оборону. Конечно, немцы старались нас столкнуть с плацдарма, но воля солдат была больше силы немцев.
Какие еще недостатки у вашей самоходки можете выделить?
То, что она открытая была. Когда я был на «тридцатьчетверке», то там чувствуешь защиту. А здесь что? Хотя открытость ее могла быть и хорошим свойством, когда меня однажды взрывной волной выбросило из нее. А если бы не открытая была, то, может быть, так бы в ней и остался. Шинель начала тлеть, лицо все опалило и машина потом сгорела, от боеукладки своей взорвалась. Пришлось после вернуться на то место, где стояла наша машина. Случай был интересный вот чем. Я глупость большую сделал, а может, и правильно поступил, кто его знает? Наводчик является первым заместителем командира установки, и, независимо от командира, наводчик имел право маневрировать машиной по ТПУ потому, что командир мог и не заметить. ТПУ состояло из лампочек: белая, зеленая, красная. Определенные сочетания цветов, допустим ты нажал красную и зеленую, означали разные команды механику: «Заводи машину», «Вперед», «Назад». У самоходки ограниченные возможности по сравнению с танком, у которого башня крутится кругом. Корпус танка стоит в одном направлении, а командир машины и башенный стрелок могут маневрировать огнем вкруговую. У самоходки вправо и влево по 15 градусов, сколько помнится, вверх не более 30, 5 вниз и все – ограничено.
Был такой момент. Тогда на Днестровском плацдарме самоходки рассредоточены веером, есть в артиллерии такая тактика. Наши самоходки стояли недалеко от обрыва, но из-за ограниченности сектора обстрела, близко таким образом, чтобы секторы соседних установок перекрывались. Обязательно окопаны, в аппарелях. В том-то все и дело, что машина была окопана. Когда мы копали аппарель, то всегда под машиной делали ячейку для отдыха. Когда стоишь в обороне, то в машине отдыхать негде. Я как наводчик дежурил; механик-водитель сидел на своем рабочем месте, в кресле мог отдохнуть. А для остальных членов экипажа делалась эта ячейка. Дело было 4 мая, в 4 часа утра, темно еще и немцы подожгли хаты. Мне привезли карту, но не могу найти это село Шерпень, где мы держали оборону. Оказывается правильно Шерпены, у меня соседка из Молдавии сказала. Немцы со стороны кладбища начали вести огонь и пошли в наступление. Я решил машину вывести, так как наша машина не могла из окопа в ту сторону стрелять. Она только вышла, я хотел ее развернуть, а у меня она застряла чего-то. Другие экипажи находились в подвале хаты полуразрушенной, только дежурные оставались. Когда начался бой, они побежали, но перепутали, командир соседней машины перепутал свою с моей. Мой командир оттуда выскочил, а в это время снаряд разорвался или мина и зубы так щелкнуло. Другой-то командир помог мне моего лейтенанта перевязать. У нашей машины в верх ударило, панораму осколками сбило. Мне мой командир показывает, мол, давай убегай, потому что бесполезно – наша машина застряла, ее ни туда ни сюда. А немцы уже в атаку пошли.
Я