что под женскими одеждами прячутся мужчины.
Тумадир, по словам Зухайра, «сияла красотой своей, как солнце на заре». Чело ее светилось как «утренняя звезда», а щеки походили на «лепестки распустившейся розы».
Отец Тумадир, тронутый благородством Зухайра, заявил на пиру, устроенном их кланом в честь шейха, что «готов отдать ему самое дорогое, что у него есть – дочь-красавицу Тумадир». Сородичи такое решение поддержали. Сказали, что поступает он правильно, и «отдает дорогую жемчужину, которой владеет, тому, кто знает ей цену». Тут же, не откладывая, сыграли свадьбу. Гуляли семь дней кряду.
Через какое-то время Зухайр все же открылся Тумадир, и поведал ей о том, к какой хитрости прибегнул, чтобы заполучить ее в жены. И тогда Тумадир неожиданно для Зухайра заявила ему, что умный и прозорливый отец ее тоже немного слукавил: отдал ему в жены не Тумадир, а другую свою дочь, то есть ее, Хиду.
Зухайр, удивившись тому, что услышал, решил все же убедиться, так ли это на самом деле. Лиц своих в те времена женщины от нищих и калик не скрывали. И Зухайр под видом человека бездомного, бродяги-скитальца отправился на становище клана отца Тумадир. Она же, переодевшись в мужские одежды, тоже поспешила туда, чтобы предупредить отца о том, что задумала. Суть ее замысла состоял в том, чтобы разоблачить переодевшегося шейха и подвигнуть его к тому, чтобы он все же заплатил за нее выкуп. Притом сделал это прилюдно. Ибо в противном случае, если бы вся правда с ее женитьбой раскрылась и соплеменники узнали, что шейх овладел ею хитростью и без обязательного в Аравии калыма, то насмешек по адресу ее семьи было бы не избежать, острых и на многие годы вперед.
На сей раз Тумадир перехитрила шейха. Поскольку Зухайр был в одеждах нищего, то, не ведая, дескать, кто он, его схватили. Объявили, что хотели бы убедиться, что он – не лазутчик, подосланный врагами. Доставили в шатер отца Тумадир, главы клана. И там, неожиданно для себя, он увидел свою жену. Тут-то она и поведала ему, почему так поступила. Узрев в красавице Тумадир еще и женщину мудрую, пекущуюся о чести и достоинстве отца и семьи, Зухайр возлюбил ее еще больше, чем прежде. Прилюдно заплатил отцу Тумадир выкуп в размере «тысячи верблюдов, 20 чистокровных арабских лошадей, 20 рабов и 20 рабынь». И жили они с тех пор в мире, любви и согласии. Тумадир родила Зухайру десятерых сыновей и красавицу дочь. Кстати, женщину, рожавшую 10 мальчиков, аравийцы величали Му’аджибой (Достойной восхищения). Дочь их, Мутаджарриду (Вызывающую восторг), сказания йеменцев описывают как «одну из самых красивых девушек своего времени» (11).
История эта сохранилась и дошла до наших дней, благодаря ‘Антаре, величайшему поэту Древней Аравии. Прославился он не только победами на «турнирах слова» в Сук-эль-‘Указе, не только подвигами на поле брани, но и горячей, беззаветной любовью к девушке Абле.
В VII в. до н. э. царство Сабейское или царство Саба’, как оно фигурирует в летописях «временных лет» Аравии, достигло пика своего величия. Власть сабейцев простиралась