у меня бесхребетные, либеральные и еще много какие – не припомню всех слов, которыми он так и сыпал всю неделю перед нашим отъездом. Он платит за меня, потому что родоки платить отказываются. Родоки не верят в насилие. Несмотря на все доказательства того, что оно существует.
Они пришли в ужас, когда дедуля научил меня драться. И в еще больший ужас, когда он сказал, что будет платить за мои занятия боксом. Салли и Дэвид согласились на это только после того, как я пообещал не спарринговать, пока не перестану расти. Ни дня не проходит без того, чтобы я об этом не пожалел.
Я нахожу свой шкафчик, бегу в душ и встаю под струю потрясающе горячей воды, потом надеваю сухую одежду для тренировки и заворачиваю свои насквозь промокшие под дождем вещи в одно из пушистых полотенец, которые здесь дают бесплатно и в любых количествах. В моем сиднейском спортзале берут деньги за колючие, ветхие полотенца, которые там никто не складывает в огромные стопки, чтобы ты мог взять столько, сколько захочешь. Еще здесь есть бесплатные дезодоранты и крем для рук. И даже фен, которым я пытаюсь просушить кроссовки.
Я отправляюсь на беговую дорожку и бегу в быстром темпе, пока не проходит дрожь. Первое занятие у меня будет в зале с мешками. С потолка свисает целый лес боксерских мешков. Издалека они похожи на трупы. Но вблизи от них пахнет вовсе не разложением, а пóтом. Девушка, которую я видел на ринге, стоит в центре зала, среди мешков, разговаривает с другой девушкой и улыбается. Она легким и четким ударом отправляет мешок в сторону подруги, словно он – продолжение ее руки, уворачивается от мешка, когда ее подруга быстрым движением посылает его обратно, отскакивает, будто танцуя.
Я не могу не смотреть на нее. Я заставляю себя сесть и взглянуть на бинты, которыми обматываю руки. Потом я оглядываю собравшихся. В группе, кроме меня, всего два парня. Я никогда еще не был на занятиях, где девушек большинство. Этот спортзал мне уже нравится.
Похоже, они с подругой мои ровесницы. Все остальные старше. Я уже привык быть младшим в группе. Интересно, она тоже привыкла? Она примерно моего роста, может, чуточку выше. Курчавые волосы собраны на затылке. Она поджарая и мускулистая – как и я. Я снова гляжу на нее. Заставляю себя перевести глаза на висящий прямо передо мной мешок и представляю, каково было бы ее поцеловать.
Мы по очереди кланяемся друг другу, и тут на меня сильнее хорошего кросса обрушивается джетлаг. Вокруг все словно в тумане. Я почти вижу, как вокруг головы у меня кружатся звездочки – словно в мультиках. Слова тренера застревают где‐то вдали: когда они наконец до меня доходят, остальные уже вовсю боксируют.
– Раз, два, три! Другой левой, Хосе, той, которая не правая. Кто забыл, где право, а где лево, смотрите на солдата Джейн.
Тренер показывает на покорившую меня девушку. Это что, прозвище такое, солдат Джейн? Похоже, она нереально крута. Я больше не пытаюсь услышать, что говорит тренер, и вместо этого смотрю на солдата Джейн. Лучше отставать на полсекунды, чем на несколько минут. Ноги словно налиты