тут много, нешто следов не видал?
– Видал, как не видать. Есть и пуля, и картечь. В одном стволе завсегда держу, – я невольно начал говорить в его диковинной манере, сам того не замечая.
Дед вскинулся:
– На предохранитель ставишь хоть?
– Конечно, – я даже возмутился слегка. Но потом язык прикусил – дед Матвей хотя бы в силу возраста меня поучать может. А мое дело на ус мотать да помалкивать.
Дед же, усмехнувшись, продолжил:
– А то был у меня друг, царствие ему небесное. Шибко любил с ружьем побродить. Хорошее у него ружье было, бой точный. Вот только одна беда – предохранитель не работал совсем. Я ему сто раз говорил починить, а он все отнекивался. Как-то по зиме зацепил курком за ветку… или что там у него вышло, не знаю. Да только когда нашли его, была у него нога прострелена и артерия пробита. За пару минут ушел. Так что…
Помолчали. Что говорить? И так ясно все.
А потом была баня. В маленькой парной был устроен всего один полок, в углу примостилась старая чугунная печь, обложенная окатышами. В маленькое окошко едва-едва пробивался предвечерний свет. Пахло травами, дубом и мылом. На печке стояло ведро с кипятком, в котором отмокал дубовый веник. Париться вдвоем здесь бы не получилось – очень тесно.
Дед предложил пойти мне первому:
– После меня у тебя уши в трубочку свернутся. Очень я жар люблю.
Я в общем тоже жара не чураюсь, но спорить с хозяином не стал. Сказали первым идти – иду.
Попарился от души, нагоняя в уставшее за день тело дубовый дух. Поддавал на камешки, окунаясь в горячий пар, хлестал себя веником, обливался ледяной водой…
Напарившись, выскочил из бани – хорошо! Вечерняя прохлада обняла со всех сторон, остужая и освежая. Дед сидел на лавке, ворошил палкой угли в костре. Рядом стоял котелок, из которого он мне немедля и налил полную кружку горячего, пахнущего смородиной, чая. Придвинул банку с вареньем, усмехнулся по-доброму, глядя на мое красное лицо, и ушел париться сам…
А я остался пить чай. Стемнело, и комары принялись за меня с новой силой. Но меня комарами не напугать, я стойкий. Вызвездило, обещая завтра ясный день Из тайги доносились тихие шорохи, над головой проносились летучие мыши, мелькая стремительными силуэтами. Кобелек свернулся калачиком у костра и сонно глядел в огонь.
Дед Матвей появился из бани не скоро, раскрасневшийся и довольный. Подсел к столу, принял от меня кружку с чаем, сделал глоток, блаженно выдохнув. Посмотрел на меня внимательно:
– Деня, а давай завтра вместе на утку сходим. На утреннюю. А потом я в обход, а ты гуляй себе.
– В какой такой обход? – удивился я.
Дед хлопнул меня по плечу:
– Егерь я местный. Ты не усек что ль?
Я почесал в затылке:
– Да где ж я усеку, если ты без формы. Я как пришел, ты все время в исподнем, – я хмыкнул.
Дед хмыкнул в ответ, сказал:
– Так ить вижу, что человек ты нормальный. Чего ж перед тобой регалиями